Тот, кто не уважает обычаи своего народа, не хранит их в своем сердце, тот позорит не только свой народ, но, прежде всего, не уважает самого себя, свой род, своих древних предков.
1. Мировоззрение и традиции
Казак никогда не знал крепостной зависимости,
всегда был свободен от налогов и личных податей, пользуясь широким местным
самоуправлением и выборным началом.
Безусловно, это оказывало
влияние на мировоззрение казака, его психологию. Вот почему и вне службы казаки
держат себя свободно и независимо. Казаки должны были создавать для себя
власть на местах сами. Это была власть выборная —атаман, правление, казначей,
судья. На своих народных собраниях казаки вырабатывали и нормы, по которым
действовала эта власть. Раз принятое по какому-то вопросу решение оставалось в
народной памяти и применялось в аналогичном случае, становилось обычаем, и
таким образом создавалось "войсковое право", которое регулировало все
стороны казачьей жизни. Создавая свои порядки, свое управление, свое
"войсковое право", Казачий народ являясь частью Русского народа
сохранял тесную связь с Россией - религиозную, национальную, политическую и
культурную.
Жизнь в приграничной полосе и
опасность нападения, обуславливали потребность в постоянной готовности к
отражению агрессии. Мужчины выезжали на рыбную ловлю и полевые работы вооруженными.
Женщины и девушки также умели пользоваться огнестрельным и холодным оружием.
Жизнь, полная опасностей, создавала людей с сильным характером, неустрашимостью
и выносливостью, вырабатывала у них находчивость, умение приспосабливаться к
окружающей обстановке, умение отстаивать свою жизнь, свои права и имущество.
Казак, говоря о себе, издревле
подчеркивал и выделял триаду: "Казаком нужно родиться! Казаком нужно
стать! Казаком нужно быть! Тогда обретешь Царствие Небесное и Славу в
потомках". Это главный принцип казачьего мировоззрения.
Первая часть триединства:
"Казаком нужно родиться" — подчеркивала право казаков на
самобытность, на народное самосознание и культуру. Однако одного казачьего
происхождения, родства казачества по крови недостаточно.
"Казаком нужно стать"
— принцип, подчеркивающий, что существует некий нравственный идеал, к которому
должно стремиться каждому, ведущему свой род от казаков. Этот постулат повлек
за собою и юридические нормы, существовавшие в казачьем обществе. Так, не
казак по рождению мог казаком стать. Быть принятым в казаки на Кругу. Казачество
— это состояние духа! Воспитать в себе казачий дух мог каждый, кто выше
служения собственному эгоизму, собственному благосостоянию поставил служение
Христианству и Добру самым тяжким служением — служением воинским.
Третий постулат — «Казаком
нужно быть!» — подчеркивает самое главное в нашем понимании жизни. Свое
пребывание на земле мы понимаем как постоянное служение. Только безупречным
служением мы можем выслужить у Господа царствие Небесное.
Казачество немыслимо без
Православия. Только оно воспитывает нас в небрежении к земным благам, в поиске
подлинных духовных ценностей, в жертвенном служении народу христианскому.
Казак обязан ежедневно помнить
о той миссии, которая возложена на него Господом! В труде ли, в буднях ли, в праздниках,
в войне ли, мы служим Господу, через служение народу своему, России и всем
людям и только так понимаем смысл своего пребывания в этой жизни.
Каждый казак должен следовать кодексу чести, главным принципам
казачьей нравственности, которые в основе своей имеют нормы христианской морали
и состоят в следующем:
Господь сотворил человека по
образу и подобию Своему. Все люди и народы равны. Потому никогда не считай сына
другого народа ниже или глупее себя, но будь равно добр и открыт всем - как
аукнется так и откликнется! Помни, по тебе судят о народе твоем! По поступкам
твоим о племени твоем! Будь прост, но не подобострастен. Доброжелателен, но не
льстив. Храни достоинство, но не высокомерничай! Помни, что каждое твоё слово —
слово народа твоего, да не будет оно в осуждение его!
Казаки все равны в правах:
«Несть ни князя, ни раба, но все рабы Божии!». Да не будет тебе, казаку, кумира
ложного. Совершеннолетнего казака никто не может лишить слова, кроме командира
в строю. Любой казак может быть избран на любую должность.
Служи честно! Будь
законопослушен, но помни — душа твоя принадлежит только Богу, Жизнь - народу,
Честь - никому! и да не проникнет в неё зло человеческое! Служи верно своему
народу, а не вождям.
Пуще всех благ и самой жизни
ставь казачью волю! Но помни - воля казачья в воле Божьей, а потому выбирай соответствующий
путь.
Помни: воля — не своеволие!
Лихость — не разбой, а доблесть — не жестокость! Помни: храбрые — всегда
добрые, потому как они сильны!
Не мсти! Оставляй врага своего
на суд Божий, и станет он скор и справедлив. Сказано Господом «Мне отмщение, и
Аз воздам!»
Будь свободен душою, но страсти
держи в оковах, да не владеют они сердцем твоим, да не ввергнут в пучину
беззакония!
Никогда не воюй со слабейшим,
но только с тем, кто сильнее тебя! Сразив врага, будь милостив. Победив его
рукою крепкою, победи его милостивым и милосердным сердцем, иначе чем остановим
мы ненависть человеческую.
Прощай врагам своим, не трать
своей души на ненависть и зависть и Господь продлит дни твои в мире и радости.
Вступая в казачье общество, не
поспешай, но присмотрись, поразмысли, а вступивши служи всем сердцем, всем
помышлением. Любая служба твоя да будет службой народу и Богу, ради чего ты
явился в мир.
Соблюдай правила и обычаи
народа твоего. Никогда никого не поучай свысока, но объясняй и советуй, и
только тогда, когда у тебя совета спросят. Тогда станица станет домом тебе,
отцом и матерью твоими.
Казак не может считать себя казаком, если не знает и не
соблюдает традиции и обычаи казаков. Беспощадные к врагам, казаки в своей среде
были всегда благодушны, щедры и гостеприимны. В основе характера казака была какая-то
двойственность: то он весел, шутлив, забавен, то необычайно грустен, молчалив,
недоступен. С одной стороны, это объясняется тем, что казаки, глядя постоянно в
глаза смерти, старались не пропускать выпавшую на их долю радость. С другой
стороны они — философы и поэты в душе — часто размышляли о суете сущего и о
неизбежном исходе из этой жизни. Поэтому основу в формировании
морально-нравственных устоев казачьих обществ составили 10 Христовых заповедей.
Приучая детей к соблюдению заповедей Господних, родители по народному их
восприятию поучали: не убивай, не кради, не блуди, трудись по совести, не
завидуй другому и прощай обидчиков, заботься о детях своих и родителях, дорожи
девичьим целомудрием и женской честью, помогай бедным, не обижай сирот и
вдовиц, защищай от врагов Отечество. Но прежде всего крепи веру Православную,
ходи в Церковь, соблюдай посты, очищай душу свою — через покаяние от грехов, молись
единому Богу Иисусу Христу и добавляли: если кому-то что-то можно, то нам
нельзя — МЫ КАЗАКИ.
Чрезвычайно строго в казачьей среде, наряду с заповедями
Господними, соблюдались традиции, обычаи, поверья, которые являлись
жизненно-бытовой необходимостью каждой казачьей семьи. Несоблюдение или
нарушение их осуждалось всеми жителями хутора или станицы, поселка. Обычаев,
традиций много: одни появляются, другие исчезают. Остаются те, что наиболее
отражают бытовые и культурные особенности казаков, что сохраняются в памяти
народа от далекой старины. Если коротко сформулировать их, то получатся
своеобразные неписанные казачьи домашние законы:
1. Уважительное отношение к старшим.
2. Почитание гостя.
3. Уважение к женщине (матери, сестре, жене)
2. Казачий домострой
Долгие годы в
школе нам вдалбливали презрительное отношение к самому понятию «домострой». Это
отношение к нему начало складываться в дворянской, а потом в разночинной среде,
под влиянием западных, в том числе французских революционных идей.
А ведь «Домострой»,
впервые составленный при Иване Грозном, был огромным культурным достижением
России, поскольку в нем закреплялись и регламентировались наиболее
рациональные, проверенные веками, традиционные отношения в семье. Под
руководством Церкви из всего многообразия обычаев и традиций отбирались
наиболее гуманистические и наиболее пригодные к русскому пониманию и быту. Не
случайно «Домострой», как главная книга для семейного пользования, дожил в
России до XX века.
Однако, казаками
давно сказано: «Писанный закон умирает». Можно развить эту мысль так:
во-первых, раз народный обычай или традиция фиксируется на бумаге, значит они
уже не общепринятые (на живой обычай не обращают внимания, так как он
повсеместен и сам собой разумеется); во-вторых, раз и навсегда закрепленный
письменно, он останавливается в развитии и может быть точно так же, только
письменно, отменен или заменен на новый, в то время как в обычае живом
изменения происходят медленно, незаметно и не вызывают ни недоумения, ни
сопротивления. И наконец, обычай, возведенный в степень государственного
закона, неизбежно вызывает желание ему противоречить.
У казаков не
было письменного домостроя, но он существовал и был неоспорим, как руководство,
избавляющее от многих лишних забот и проблем, обременяющих создание и
существование семьи.
3. Старики
Хранителями обычаев были старики.
Не занимая никакой официальной должности в структуре казачьего самоуправления,
они всегда играли громадную роль в общественном мнении, которое и было основой
казачьей демократии. Без одобрения стариков ни одно распоряжение атамана или
Правления не выполнялось.
При словах «старики сумлеваются»
или «дяды не велят!», вопросы отпадали сами собой.
Принимая какое-либо решение,
Атаман обязательно советовался со стариками и заручался их поддержкой. Таким
образом, не обладая никакими юридическими или законодательными правами, старики
были памятью и совестью станицы и играли в ней значительную роль.
Обычно «в старики» выходили по
заслугам и по возрасту. Это были люди в большинстве своем старше 63 лет. Именно
к этому времени казак бывал уволен от службы и освобожден от всех войсковых
повинностей, и по выборам на сходе не числился отставным казаком, т. е.
освобождался и от денежных повинностей. Как правило, это были казаки крепких
исправных семей, с достатком, где в их труде не нуждались, или заслуженные
воины, жившие на пенсию.
Они составляли род
законодательного собрания и службу постоянного наблюдения за жизнью и
нравственностью станицы, воспринимая собственное свое положение как продолжение
казачьей службы Богу и Отечеству, под которым подразумевались в первую очередь
станичники или родные хуторяне, т. е. станичное общество.
Служба стариков состояла в том,
что с рассвета до заката, когда на станичные улицы выходил караул, они при
хорошей погоде сидели на майдане на специальной скамье у церковной ограды, а в
ненастье и зимой — в станичном правлении.
Внутреннее распределение
обязанностей среди постоянного состава стариков никак не оговаривалось и
устанавливалось само собой.
Поскольку служба стариков требовала
полной самоотдачи, то немощные или неспособные от нее сами устранялись. Таким
образом, совет стариков действовал постоянно и непрерывно. Во время войны
некоторые старики уходили из собственных домов и ночевали либо в станичном
правлении, давая отдохнуть караульным, либо в церкви, где, сменяя друг друга;
непрерывно молились. Занять место на скамье у церковной ограды мог не любой
старик преклонного возраста, а только «дельный и толковый». Когда старик совсем
слабел, он приходил изредка, встречаемый всегда с уважением и как равный.
Скамья была небольшая, но до старости у казаков доживали только очень удачливые
воины…
В приграничных станицах во время
нападения на станицы врага старики оставались на майдане, координируя боевые
действия защитников, вселяя уверенность в победе своим невозмутимым
спокойствием. Поскольку майдан и церковь находились в центре станицы, то при
нападении старики погибали в числе последних защитников, как правило, в
церковном алтаре, защищая святыню. Не отступали и не покидали станицу или хутор
никогда. Так, старики нескольких станиц ушли на дно Цимлянского водохранилища,
не покинув скамьи на майдане.
Во время репрессий Гражданской
войны красные расстреливали стариков в первую очередь, таким образом, сразу
лишая станицу памяти, совести и веры…
Старики пользовались заслуженным
уважением и искренней любовью. Они особенно щепетильны были в одежде, всегда
опрятной и исправной. Приметой старика был посох, который являлся символом его
положения. Старик был обязан быть приветлив, немногословен, значителен. Как
правило, старики не курили вообще, и никто не мог закурить ни рядом с их
скамьей, ни в церковной ограде.
Передвигались старики по станице
мало, памятуя, что течение реки понятнее тому, кто неподвижно стоит на берегу,
а не бежит за водою. В гости друг к другу ходили редко. Совместно отмечали
только особо значительные даты. Поэтому, если по улице шел человек, опираясь на
посох, ему уступали дорогу даже вооруженные казаки, ибо он скорее всего
следовал по делу или по просьбе Атамана.
Общение со стариками требовало
определенного знания правил вежливости. Младший никогда не обращался к старшему
без предварительного разрешения. Без разрешения стариков не мог сесть даже
Атаман. При них казаки строевых возрастов, при погонах, стояли по стойке «смирно»,
нестроевых возрастов и без формы — сняв шапку.
На майдане старики вставали со
скамьи только тогда, когда в церковь проходил священник или полный Георгиевский
кавалер. Атамана и наиболее уважаемых людей приветствовали, приподнимая
картузы. Сесть на их скамейку мог только Атаман, что означало его желание
что-то спросить у стариков или обратиться к ним с просьбой.
Часто совершали они своеобразные
инспекционные посещения бедных, неблагополучных семей. Могли прийти в дом к
богатому казаку с тем, чтобы попросить помощь для вдовы или средства на
поддержание какого-нибудь предприятия, снимая с Атамана эту необходимую, но
неприятную для него обязанность.
Особое отношение было у них к
детям. Так, наиболее смышленого паренька старше 10 лет они могли пригласить
«посидеть с ними на лавочке» несколько часов или день. Это бывало своеобразной
наукой и означало, что старики видят в этом казачонке будущего хранителя
обычаев. Часто экзаменовали детей на знание молитв, расспрашивали, как дела в
школе. И если бывали удовлетворены ответом, то одаривали ребенка каким-нибудь
нехитрым угощением или игрушкой: куском сахара, яблоком, конфетой, свистулькой
или волчком.
Гостинцы эти брались, как правило,
из того, чем одаривали стариков проходившие мимо казаки.
- Вот, господа старики, не
побрезгуйте моим яблочком или пряниками… — говорил казак, неся фрукты или овощи
от первого урожая в церковь. Старики всегда брали, но сами не ели, а
раздаривали детям.
Старики могли взять деньги от
казака, желающего «дать на бедных», и решали, кому из малоимущих или какой
вдове деньги передать. В такие дома без гостинца не ходили.
Приход старика в дом бывал всегда
событием: либо радостным, либо строгим предупреждением, после которого обычно
следовал вызов к Атаману и наказание, в случае, если провинившиеся «прихоти
свои и химеры» не оставляли.
«Отобедать» старики всегда
отказывались, изредка соглашались (в знак особого расположения) выпить чаю, что
для старика было поводом по мельчайшим приметам удостовериться, сыты ли дети,
не обижают ли сироту, взятую в дом, и т. д.
Старики могли усовестить и
устыдить. Они же могли ходатайствовать перед Атаманом о выдаче в ту или иную
семью ссуды или иной помощи. О замечании, полученном от старика, ребенок был
обязан тут же сообщить родителям, а взрослый — Атаману или священнику на
исповеди.
Субординация выдерживалась строго.
В мирное время возраст играл большую роль, чем воинское звание на войне и в
службе.
Спеть песню или выпить вина старик
мог только в окружении своих «годков» и никогда с младшими, если это специально
не оговаривалось как поощрение молодым. Обусловливалось это еще и тем, что
старики строго соблюдали все посты, а многие придерживались монашеского чина и
не ели убоины вообще.
|
