Ярославское восстание, 6 - 21 июля 1918 г. (компиляция)

Википедия и Красная книга ВЧК. Том 1. 8 Восстания, организованные «Союзом защиты Родины и свободы» http://www.leftinmsu.narod.ru/polit_files/books/Red_book_VChK_files/122.htm

Ярославское восстание (в советской историографии известное как Ярославский мятеж) являлось белогвардейским выступлением в Ярославле 6 - 21 июля 1918 года. Подавлено силами Рабоче-крестьянской Красной армии.

Ярославское восстание (наряду с Рыбинским восстанием и Муромским восстанием) было подготовлено Союзом защиты Родины и Свободы, созданным Б. В. Савинковым. Осуществляя общее руководство восстанием в этих городах, Б. В. Савинков направил в Ярославль полковника А. П. Перхурова и поручил ему возглавить там вооружённое выступление^[1].

Александр Петрович Перхуров, арест, 1921 г

Организатором восстания на месте стало отделение Союза защиты Родины и свободы. В начале 1918 года это была наиболее сильная антисоветская организация в Центральной России; ее ячейки имелись не только в Ярославле, но и во всех крупных верхневолжских городах: Рыбинске, Муроме, Костроме. Наличие хорошо разветвлённой подпольной сети позволило создать ядро будущего сопротивления. Союз взаимодействовал с местными организациями Союза офицеров, Союза фронтовиков и Союза георгиевских кавалеров, а также координировал работу с антисоветским подпольем в Москве, но из-за слабости последнего и растущей активности ВЧК основное внимание уделялось провинциальным центрам^[2].

Выбор Ярославля в качестве опорного пункта для восстания был обусловлен сочетанием нескольких факторов:

• Это был крупный губернский центр на Волге, здесь проходила железнодорожная магистраль на Север и в Сибирь. Ярославль мог рассматриваться как северный ключ к Москве.
• После того, как часть местных отрядов Красной гвардии была направлена в Москву и на Кубань для оказания помощи в борьбе с белым движением, количество организованных и вооруженных сторонников Советской власти в городе уменьшилось^[3].
• Восставшие надеялись на помощь извне, от антисоветских сил и организаций, а также со стороны стран Антанты (Б. В. Савинкову было дано обещание о поддержке восстания французским десантом в Архангельск, однако на практике, десант Антанты высадился в Архангельске только в августе).
• Ещё одним фактором, сказавшимся в выборе Ярославля как места выступления, могло послужить размещение в нём с марта 1918 года штаба Ярославского военного округа, занимавшегося формированием частей Красной армии на территории Северного Поволжья. Это позволяло многим офицерам легально прибывать в город, а с началом восстания — сразу же дезорганизовывало управление войсками на обширной территории.
• Существует также определённая преемственность июльского восстания по отношению к антибольшевистскому сопротивлению в Ярославле после октября 1917 года. Зимой 1918 года в Ярославле уже имели место антисоветские выступления, одно из которых произошло в пасхальные дни 1918 года, но оказалось быстро подавленным.

Целями восставших являлись ликвидация большевистской диктатуры, восстановление политических и экономических свобод, созыв Учредительного собрания, разрыв Брестского мира и с помощью союзников России по Антанте открытие нового Восточного фронта против Германии и большевиков. Гарантировалось право собственности крестьян на землю на основании закона - к этому времени земля была итак социализирована как «общенародное достояние» и передана крестьянам «на началах уравнительного землепользования» в соответствии с Декретом о земле, принятым II Всероссийским съездом Советов 26 октября 1917 года (его правомочность восставшими не признавалась). В ярославской же формуле речь шла не об общенародности земельного фонда, а о праве полной собственности крестьянина на землю и о законных гарантиях этой собственности. Поскольку в это время идея частной собственности на землю среди основной массы российских крестьян популярностью не пользовалась, не исключено, что именно эта формулировка лишила восставших поддержки основной массы крестьянства, так как была воспринята в качестве дымовой завесы для попытки пересмотра результата передела земли 1917 года с возвращением помещичьего землевладения.

В воззвании говорилось также о водворении «строгого законного порядка» как «самой первой меры».

Относительно тактики и военных целей восстания существуют разные мнения. Обычно считается, что восставшие надеялись на помощь союзников с Севера (которая не была получена) и рассчитывали на возможность распространения восстания на другие города Центра России и в итоге — повсеместно, вплоть до освобождения Москвы.

Силы сторон. К началу восстания Союз защиты родины и свободы сумел легально сосредоточить в городе до 300 офицеров (офицерский союз в самом Ярославле насчитывал около 200 чел., ещё 50 чел. прибыли из Москвы, 30 из Калуги и 12 из Костромы)^[5].

Далее, в первые же дни руководители восстания объявили о воссоздании «самообороны» при городской управе (впервые созданной в ноябре 1917 года, но впоследствии расформированной Советской властью) и записи в добровольческую армию. 6 июля /в первый же день восстания!/была объявлена мобилизация — обязательная для офицеров и добровольная для остальных. В целом, число записавшихся в добровольцы насчитывалось около шести тысяч человек, которым оказывали поддержку местное духовенство, интеллигенция, а также крестьяне некоторых пригородных сел. Однако, по воспоминаниям самого Перхурова, большая часть «добровольцев» рассеялась вскоре после начала боев.

Силы большевиков в Ярославле к началу восстания насчитывали около 1000 штыков, в том числе: 1-й Советский полк (500—600 штыков), Особый коммунистический отряд (200 штыков), автопулемётный отряд и отряд конной милиции в 100 человек. В самом начале восстания военные специалисты из числа офицеров, автопулеметный отряд, милиция и часть личного состава гарнизона перешли на сторону восставших.

Начало восстания. В ночь на 6 июля 1918 года заговорщики (105 человек, вооружённых 12-ю револьверами) во главе с А. П. Перхуровым собрались на Леонтьевском кладбище на окраине Ярославля. Примерно в полукилометре от кладбища находился склад оружия, свозимого с фронта. Повстанцы напали с нескольких сторон на красноармейцев, охранявших склад, захватили его и начали разбирать оружие. Из города были посланы 30 вооруженных милиционеров с целью выяснить, что происходит на складе, так как телефонная связь была прервана, но они сразу же присоединились к восставшим. Позже на их сторону перешла вся городская милиция, а губернский комиссар милиции прапорщик Фалалеев возглавил один из повстанческих отрядов и погиб в бою.

Вооружившись, повстанцы разбились на группы и двинулись в город, где на их сторону перешёл автоброневой дивизион под командованием поручика Супонина (2 пушечных бронеавтомобиля «Гарфорд-Путилов» и 5 крупнокалиберных пулемётов). 1-й Советский полк вначале объявил о своем нейтралитете, но уже через несколько часов перешел к активным действиям против восстания.

Уже к утру после короткого боя был полностью разоружён и арестован Особый коммунистический отряд, захвачен Губернаторский дом, в котором находились исполком и ГубЧК, заняты почта, телеграф, радиостанция и казначейство. Таким образом, в руках повстанцев оказался весь центр Ярославля, а затем и заволжская часть города — Тверицы.

На городских квартирах были захвачены комиссар Ярославского военного округа Д. С. Закгейм и председатель исполкома городского совета С. М. Нахимсон, которые стали единственными бессудно убитыми восставшими в первый день восстания^[2].

Около 200 советских и партийных работников (в том числе делегатов съезда), коммунистов, интернационалистов и их сторонников были арестованы и помещены на баржу, которую отвели от берега, поставив на якорь.

Большевики же описывали события в Ярославле несколько иным образом (см. «Известия», № 156—157, 1918 г., редакция по возможности сохранена). 6 июля, около двух часов утра, совершенно неожиданно для советских кругов в городе начали появляться небольшие группы подозрительных лиц. Одна из этих групп обезоружила милицию, другие же приступили к захвату важнейших учреждений: банка, почты и телеграфа, советских учреждений. Выяснивши из документов, найденных в Совете, адреса активных советских работников, белогвардейцы начали обход квартир и арест советских деятелей. Арестованных немедленно расстреляли. Так погиб председатель уездного исполкома Закгейм, бывший председатель губисполкома Доброхотов, губернский военный комиссар, левый эсер Душин, военный комиссар округа Нахимсон и др.

Вскоре началась перестрелка. Все инструкторы, бывшие офицеры, перешли на сторону белой гвардии, передав ей пулеметы и броневой автомобиль. Белогвардейцев возглавлял полковник Перхуров, действовавший от имени генерала Алексеева. Центром заговора стало окружное артиллерийское управление, которое было объявлено сборным пунктом мобилизуемых офицеров. В руках мятежников оказался еще один броневик, неизвестно откуда полученный, так как до сих пор в городе был только один броневик — автопулеметного отряда. Обладание двумя броневыми машинами и послужило причиной столь быстрого захвата города.

Разгар восстания. В советской историографии отмечено, что расширению и распространению восстания в немалой степени способствовала нерешительность, которую в первые дни восстания проявило местное руководство РККА — окружной военком В. П. Аркадьев и военрук (бывший царский генерал) Н. Д. Ливенцев^[6].

Взяв под контроль большую часть города, восставшие расположили свой штаб на Богоявленской площади в городской чертёжной у бывшего Спасо-Преображенского монастыря.

А. П. Перхуров провозгласил себя «Главнокомандующим Ярославской губернии и командующим группой войск Северной добровольческой армии». Было объявлено о формировании Северной Добровольческой Армии, подчиняющейся верховному командованию генерала М. В. Алексеева, в ряды которой записалось около шести тысяч человек (из них в боях участвовали 1600—2000). Среди вступивших в армию были офицеры, рабочие, интеллигенция, учащаяся молодёжь, крестьяне из окрестных деревень. Рабочие железнодорожных мастерских направили 140 человек, построили бронепоезд, а также ремонтировали оружие, броневики. Но оружия не хватало, особенно орудий и пулемётов (в распоряжении повстанцев было всего 2 трехдюймовых пушки и 15 пулемётов). Поэтому Перхуров прибег к оборонительной тактике, ожидая помощь оружием и людьми из Рыбинска. /*А надо было не ждать, но двигаться за ними самому./

8 июля в городе была восстановлена деятельность городского самоуправления «на основах Закона Временного Правительства 1917 года».

13 июля своим постановлением Перхуров для «воссоздания законности, порядка и общественного спокойствия» упразднил все органы Советской власти и отменил все её декреты и постановления, были восстановлены «органы власти и должностных лиц, существовавших по действовавшим законам до октябрьского переворота 1917 года».

Фабричные слободы за рекой Которослью, где находился 1-й Советский полк, восставшие захватить не сумели. С доминировавшей над городом Туговой горы, вскоре начался артиллерийский обстрел Ярославля. Расчёт повстанцев на то, что сам факт восстания поднимет Ярославскую и соседние губернии, оказался несостоятельным — первоначальный успех восстания не был развит, хотя часть крестьян была и готова поддержать восставших.

Разгром восстания. 11 июля 1918 был сформирован «Чрезвычайный штаб по ликвидации мятежа», который возглавил Я. Д. Ленцман. Командиром сил на южном берегу Которосли был назначен Ю. С. Гузарский, командующим войсками на обоих берегах Волги у Ярославля — прибывший 14 июля из Вологды А. И. Геккер^[8].

«К 14 июля положение в Ярославле представлялось в следующем виде. Окраины города были почти совершенно выжжены. Советских частей в это время было далеко не достаточно для того, чтобы можно было вести более или менее активную борьбу с мятежниками. Отряды красных, помимо своей малочисленности, действовали разрозненно, не будучи объединены в едином центре, который руководил бы военными операциями по всей ширине фронта.

Напротив, положение восставших к этому времени складывалось благоприятно. За девять дней они успели прекрасно сорганизоваться в хорошо дисциплинированную воинскую массу. Во главе контрреволюционных отрядов находились опытные военные руководители, которые действовали по плану и указаниям белогвардейского штаба. Кроме того, их положение усиливалось еще и тем, что им удалось захватить арсенал, в котором среди прочего снаряжения имелось большое количество пулеметов. Этим объясняется то, что действия красных частей вначале не могли быть успешны. У большевиков было не только мало руководителей, но ощущался недостаток даже в опытных рядовых работниках, в результате чего их отряды страдали отсутствием сплоченности и организационной спайки.

Таким образом, задача осложнялась, ибо было необходимо предварительно поработать над организацией и приведением в стройный боевой порядок находящихся перед Ярославлем отрядов. В первое время также хромала и техническая часть, чего нельзя сказать о противнике, который, укрепившись на превосходных позициях, придал войне характер позиционный, имел в своих руках ряд зданий, из коих каждое представляло для полевой артиллерии как бы особую крепость.

Притом белогвардейцы распространились по левому берегу Волги; а в Волжском монастыре (в 13 верстах от Ярославля) обосновали свой тыловой штаб и базу для орудий и продовольствия.

Красным пришлось приспосабливаться к обстоятельствам и переходить к правильной осадной борьбе.»

Советское военное командование спешно стягивало к Ярославлю войска. В подавлении восстания приняли участие не только местный полк РККА и рабочие отряды, но также отряды красной гвардии из Твери, Кинешмы, Иваново-Вознесенска, Костромы и других городов^[7]. По прибытии на фронт, Геккер начал немедленно сжимать кольцо вокруг мятежников с севера, постепенно взял станцию Филино и пригородную слободку Урочь, а затем Тверцу. Становилось очевидным, что повстанцы не смогут долго удержать город. Восстания в Рыбинске (8 июля) и Муроме (9 июля) были подавлены. Отряды красной гвардии и части «интернационалистов» (в частности, китайцев, германских и австро-венгерских военнопленных) начали наступление на Ярославль.

Из-за Которосли и со стороны станции Всполье (ныне Ярославль-Главный) артиллерия и бронепоезда непрерывно обстреливали город.

В ночь на 18 июля артиллерией красных обстреливались важные укрепленные пункты противника. Спалили мельницу Вахромеева, укрепившиеся там части белых были выбиты и в панике разбежались. По ним открыли сильный пулеметный и шрапнельный огонь.

С 7 часов утра вели артиллерийскую подготовку при поддержке артиллерии Геккера, с которой были согласованы оперативные действия.

Белые, замкнутые в кольцо, пытались делать вылазки, но отражались огнем.

Пленным на барже удалось бежать путем снятия с якоря.

Красные для усмирения повстанцев задействовали авиацию. Летчики, прилетевшие из Москвы согласно предписанию чрезвычайного штаба, совершили два полета над городом для подготовки наступления красных войск. Для этой цели за два полета было сброшено более 12 пудов динамитных бомб, большая часть которых, по полученным сведениям, попала в район расположения штаба противника (около бывшего губернаторского дома).

Летчиками замечены сильные повреждения зданий и возникшие пожары. Было насчитано большое число пулеметов и их гнезд, из которых производили обстрелы по аэроплану и, очевидно, по городу. Несмотря на значительную высоту (тысяча двести, тысяча шестьсот метров), около аэроплана был слышен свист пуль и замечено одно пробитие аппарата.

Ответный артиллерийский огонь повстанцы не открывали, ограничась одним или двумя выстрелами из мелкокалиберных орудий, по-видимому с броневиков.

Ввиду упорства восставших было решено усилить бомбардировку, применяя для этой цели бомбы наиболее разрушительной силы. Одновременно по Волге красными были расставлены вооруженные сторожевые пароходы, имевшие связь с небольшими пехотными отрядами. В результате всех этих мер, проведенных быстро и решительно, кольцо большевицких войск вокруг Ярославля сжалось. Такова была первая боевая задача, успешное выполнение которой уже позволяло большевикам перейти к наступательным действиям, каковые вслед за этим и были ими предприняты. Однако ход наступательных операций был приостановлен рядом несчастных случаев с одним из броневиков и броневыми платформами с пулеметами, которые сползли под откос и на некоторое время загромоздили собою путь. Вследствие этого была временно прервана связь между берегами, снизилась подвижность подразделений. Данные неблагоприятные обстоятельства вынудили командование большевиков перенести центр тяжести боевых действий на применение артиллерии, которая начала серьезную арт. подготовку. Особенно отличились при этом батареи одного из бронированных поездов под командой товарища Ремизюка, который работал самоотверженно, неутомимо, выдвигаясь на самые опасные места. Последовавшая после этого пехотная атака позволила красным овладеть всеми подступами к цитадели белогвардейских мятежников, но ввиду усталости частей довести в тот же день дело до конца не удалось.

Защитники города продолжали держаться, отбивали атаки противника. Отчаявшись сломить сопротивление ярославцев, Ю. Гузарский 16 июля 1918 года телеграфировал командованию^{[источник не указан]}: «Срочно шлите 10 000 снарядов, половина шрапнель, половина гранат, а также пятьсот зажигательных и пятьсот химических снарядов. Предполагаю что придётся срыть город до основания».

РГВА. Ф.1. Оп.3. Д.83. Л.353.

Красные подвергли город артиллерийскому обстрелу «по площадям». Уничтожались улицы и целые кварталы. В охваченной восстанием части города было уничтожено до 80 % всех строений. В городе бушевали пожары, поскольку пожарная часть и городская водонасосная станция были разрушены.

Дальнейшее продолжение вооруженной борьбы становилось бесперспективным. На созванном военном совете Перхуров настаивал на прорыве армии из Ярославля и уходе либо на Вологду, либо на Казань навстречу Народной армии. Однако большинство командиров, будучи местными жителями, во главе с генералом Карповым — отказались покидать город и решили продолжать борьбу пока есть возможность. Сложность ситуации заключалась в том, что участниками восстания были как приехавшие из других городов офицеры, так и жившие в Ярославле отставные солдаты и офицеры русской армии, мирные граждане, взявшиеся за оружие. Для первых был важен прежде всего военный аспект проводившейся «операции», для других ставка была неизмеримо больше: они защищали не только себя, но и свои семьи, и у них не было путей отступления. В итоге было решено выслать за подкреплением отряд из 50 человек во главе с А. П. Перхуровым, который покинул Ярославль на пароходе в ночь с 15 на 16 июля 1918 года. Командующим в городе остался генерал П. П. Карпов, чья семья жила в Ярославле (согласно протоколам Ярославской ЧК, его расстреляли в сентябре 1918 года). Уход Перхурова отрицательно сказался на боевом духе восставших, однако они продолжали сопротивление.

К 20 июля восставшим стало ясно — далее сопротивляться нечем, их силы и боеприпасы были на исходе. Штаб повстанцев принял решение о прекращении сопротивления. Но сдаться решили не красным войскам, а «Германской комиссии военнопленных № 4», интернированной с начала восстания в городском театре. Белогвардейцы объявили, что находятся в состоянии войны с Германией и, так как для них ясна безуспешность дальнейшей борьбы, то они-де сдаются германской армии в лице председателя комиссии военнопленных лейтенанта Балка.

Балк согласился и выпустил к населению нижеследующий приказ.

ГРАЖДАНСКОМУ НАСЕЛЕНИЮ ГОРОДА ЯРОСЛАВЛЯ

1

Допущенная на основании Брестского договора правительством Русской Федеративной Советской Республики и уполномоченная тем же правительством германская комиссия № 4 в Ярославле имеет честь оповестить следующее:

Штаб Ярославского отряда Северной Добровольческой армии объявил 8-го сего июля германской комиссии № 4, что Добровольческая армия находится с Германской империей в состоянии войны.

Так как военные операции не привели к желательным результатам и дабы избегнуть дальнейших разрушений города и избавить жителей от неисчислимых бедствий, Ярославский отряд Северной Добровольческой армии 21 июля 1918 года предложил германской комиссии № 4 сдаться ей и выдать свое оружие.

Германская комиссия № 4 приняла предложение.

2

Комиссия передаст штаб в качестве военнопленных Германской империи своему непосредственному начальству в Москве, где дано будет все дальнейшее.

Германская комиссия № 4 располагает сильной боевой частью, образованной из вооруженных военнопленных, и займет для поддержания спокойствия в городе Ярославля до получения решения из Москвы положение вооруженного нейтралитета.

Для соблюдения порядка и восстановления нормального течения жизни комиссия окажет по возможности мирному населению должную поддержку.

Да займутся обыватели многострадального города вновь своими делами и заживут с полной надеждой на лучшее будущее.

Ярославль, 21 июля 1918 года.

Председатель германской комиссии № 4 лейтенант Балк

Тут же наспех были вооружены германские пленные, которые заперли сдавшийся штаб белогвардейцев в здании театра и окружили последний своим караулом.

21 июля оставшиеся в Ярославле бойцы сдались германской комиссии. Вступившие в город советские войска никакого противодействия со стороны белогвардейских отрядов не встретили. Конечно, положение, создавшееся вследствие провокационного шага белогвардейцев, пожелавших втянуть красных в конфликт с германцами, как недопустимое с точки зрения международных отношений, не могло сохраняться долго. После кратких переговоров по требованию советской военной власти австро-германские пленные сложили оружие, а Балк, хоть и заверял повстанцев о «вооружённом нейтралитете» комиссии, почти сразу же передал штаб белогвардейцев большевикам, которые их немедленно расстреляли. /*А куда б он делся? Отказался бы – расстреляли бы из пушек, как весь город, а свалили бы все на белых, воевавших с Германией./

Таков, ход событий. В городе же за это время творилось невообразимое /*массовое сопротивление жителей стрелявших из развалин в захватчиков/. Чтобы положить конец сомнению обывателей, чрезвычайным штабом красных был издан следующий приказ.

ПРИКАЗ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ШТАБА ЯРОСЛАВСКОГО ФРОНТА

Чрезвычайный штаб Ярославского фронта объявляет населению города Ярославля:

Всем, кому дорога жизнь, предлагается в течение 24 часов, со дня объявления сего, оставить город и выйти к Американскому мосту. Оставшиеся после указанного срока в городе будут считаться сторонниками мятежников. По истечению 24 часов пощады никому не будет, по городу будет открыт самый беспощадный, ураганный артиллерийский огонь из тяжелых орудий, а также химическими снарядами. Все оставшиеся погибнут под развалинами города вместе с мятежниками, с предателями, врагами революции рабочих и беднейших крестьян.

Причины поражения

Восстание потерпело поражение из-за:

-слабой организации,

-недостатка вооружения (что стало причиной выбора руководителями повстанцев оборонительной стратегии), /*в этом выборе, наверное, главная ошибка и заключается/,

-оборонительной стратегии повстанцев /*безусловно оборону города надо было готовить, объявить военное положение, отправить жителей на рытье окопов, но основной упор следовало делать на наступлении, потому что во фронтовом противостоянии у Ярославля и Совдепии шансов не было – разные весовые категории, опять же оружие и ресурсы можно было добыть лишь на территориях занятых красными – тогда сидеть незачем, только двигаться/,

-не был разоружен 1-й Советский полк, вначале объявивший нейтралитет. - Нельзя допускать на своей территории существование никаких, тем более вооруженных, отрядов, даже и нейтральных. Во время народной войны нейтралитет это предательство народа. Кроме того, чужие – это не свои, чужие – это всегда опасность, риск, требующий немедленного устранения. Полк, пока был нейтральным, следовало разоружить, а командиров и бойцов, не желающих встать на сторону народа – арестовать. Именно отсюда впоследствии обстреливали город,

-численного превосходства сил красной гвардии и интенсивного применения ими артиллерии и авиации. Как отмечал впоследствии Б. Савинков: «В Ярославле вооружиться было нечем. Приходится удивляться не тому, что полковник Перхуров не разбил под Ярославлем большевиков, а тому, что он смог продержаться 17 дней»,

-недостаточное согласование целей восстания и целей рабочих и крестьян не позволило более эффективно привлекать и использовать их и их ресурсы для распространения восстания.

Значение восстания

Несмотря на поражение восстания в Ярославле, оно оказало значительное влияние на развитие боевых действий на Волге и Урале. Оно не позволило перебросить большевикам свои резервы на Поволжский и Уральский фронты, что привело к тяжёлым поражениям красных войск и падению Екатеринбурга, Симбирска и Казани.

Последствия восстания

Погибшие

Советская сторона. Восставшими было арестовано свыше 200 коммунистов и работников советских учреждений, многие из них (в том числе председатель губисполкома С. М. Нахимсон, председатель исполкома городского Совета Д. С. Закгейм, бывший председатель губисполкома Доброхотов, губернский военный комиссар, левый эсер Душин, члены губисполкома Шмидт и Зелинченко и др.) были убиты, ещё около 200 коммунистов и сочувствующих были помещены на «баржу смерти», поставленную на якорь посреди Волги^[14]. При попытке пленников покинуть баржу, в них стреляли, но на 13-й день им удалось сняться с якоря и вывести баржу в расположение войск РККА (к этому времени, в живых на борту осталось 109 человек)^[15].

Антибольшевистские силы. Во время боёв погибло около 600 восставших. После взятия Ярославля 21 июля 1918 года в городе начался массовый террор — расправа над повстанцами и жителями города: в первый же день после окончания восстания были расстреляны переданные Балком 428 человек (в том числе был расстрелян весь штаб восставших — 57 человек^[17]), в основном офицеры, студенты, кадеты, лицеисты. Число бессудно казнённых в первые часы после подавления восстания уже никогда не станет известно. Таким образом, можно утверждать, что, за исключением той сотни восставших, что сумела вырваться из осаждённого города, погибли почти все, принявшие участие в восстании^[2]. Расстрелы продолжались и позднее: в сентябре в советской прессе фиксируется более 60 случаев казни участников восстания^[17]. Всего же по Ярославской губернии с марта по ноябрь 1918 года по далеко не полным данным историка С. П. Мельгунова большевистскими властями было расстреляно 5004 человека^[18].

Материальный ущерб - уничтожение города

В ходе боев городу был нанесён значительный материальный ущерб. Сгорело 20 фабрик и заводов, в том числе табачная и спичечная фабрика, 4 войлочных, лесопильный, свинцово-белильный, механический заводы и др. Артиллерийским огнём и бомбардировками были разрушены 2147 домов (без крова остались 28 тыс. жителей) и уничтожены: Демидовский юридический лицей с его знаменитой библиотекой, часть торговых рядов, десятки храмов и церквей, 67 зданий правительственного, медицинского, культурного назначения.

Летом 1918 года в Ярославле оказались коллекции петроградского Артиллерийского исторического музея (АИМ) — музейно историческое наследие России было уничтожено.

Историографические оценки

Советские историки пытались переименовать Ярославское восстание в мятеж, потому что наделяли термин «восстание» статусом неизбежности и объективности, что в контексте марксисткой методологии носило позитивную окраску, тогда как понятие «мятеж» ассоциировалось с анархичностью, капризом, произвольностью, беззаконностью проводимых акций ^[12]. Однако они были неправы, поскольку:

1. В первой половине 1918 года еще продолжало существовать стойкое общее убеждение в незаконности и временности власти большевиков и это влияло на мотивы действий восставших. Моральное и юридическое право выступления против узурпаторов власти было на стороне восставших, стремившихся сохранить правовую и культурную преемственность с добольшевистским временем и восстанавливавших прежние органы власти. Ярославское восстание не имело узкопартийного, сектантского характера.

2. Роль офицеров-заговорщиков из савинковской организации Союза защиты Родины и Свободы была значительной только в первой момент начала движения. В дальнейшем же большинством под знаменами восставших являлись жители города, поэтому стихия событий существенно изменила первоначальные цели.

Приложения, «Известия», № 156—157, 1918 г.

ЗВЕРСТВА БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ В ЯРОСЛАВЛЕ (по рассказам бежавших из плена)

Непосредственно после захвата центра города белогвардейцы усиленно стали разыскивать членов губернского и городского исполнительных комитетов и выдающихся советских работников, причем арестовали они всех, имеющих то или иное отношение к Советам.

Аресты производились на квартирах и на улицах, и, таким образом, в их лапы попали свыше 200 человек советских служащих, красноармейцев и интернационалистов из австрийских и германских военнопленных.

Белогвардейцы разбили всех арестованных на группы и одну из таких групп в количестве 109 человек посадили на баржу с дровами на Волге. Этой-то группе и удалось третьего дня бежать из белогвардейского плена, и то, что передают бежавшие товарищи о «прелестях» белогвардейского режима и насилия, затмевает и затушевывает все то, что мы слышали о зверствах в германском и чехословацком плену.

За недостатком места мы передаем некоторые наиболее характерные проявления офицерской и буржуазной жестокости, издевательства и явно черносотенного и контрреволюционного террора.

УБИЙСТВО ТОВАРИЩА НАХИМСОНА

По рассказам товарищей, бывших очевидцами гнусного убийства военно-окружного комиссара Нахимсона, товарищ Нахимсон был захвачен белогвардейцами в номере гостиницы «Бристоль», где он жил, и препровожден совместно с другими арестованными в 1-й участок милиции, в каземат. Сюда спустя некоторое время явился здоровый курчавый парень в белой рубахе, с открытым воротом и засученными рукавами (по показанию некоторых товарищей, сыщик Греков) и спросил Закгейма и Нахимсона, не зная, очевидно, что первый уже убит.

Товарищ Нахимсон назвал себя. «Ступай за мной!» — крикнул этот тип и повел товарища Нахимсона во двор 1-го участка. Здесь уже ожидали несколько вооруженных белогвардейцев один из которых, толстый офицер, крикнул: «Сбрось пиджак». Товарищ Нахимсон скинул пиджак и швырнул его в сторону командовавшего белогвардейца.

«Пли!» — скомандовал последний, и товарищ Нахимсон упал пронзенный разрывными пулями.

Толстый офицер подошел к умирающему товарищу и выпустил в него из браунинга еще две пули. Затем убитого положили на извозчика и возили по Ильинской площади и прилегающим улицам для обозрения и удовольствия всей белогвардейской своры.

Убит ими и комиссар труда товарищ Работнов и товарищ Суворов, старый социал-демократ, большевик, посланный парламентером.

УБИЙСТВО ТОВАРИЩА ЗАКГЕЙМА

Почти одновременно с захватом Дома народа вооруженная кучка белогвардейцев по готовому уже списку направилась прежде всего на квартиру председателя городского исполкома товарища Закгеима, проживавшего на Большой Рождественской улице Они вызвали его во двор и спросили: «Ты Закгейм?» — «Да я» — ответил товарищ. Не удовлетворившись этим ответом, они стали будить соседей для удостоверения, что это именно Закгейм. Окончательно убедившись в этом, предводитель банды выстрелил из револьвера в грудь товарища Закгейма и последний упал. Другой из этой банды разбойников проколол его штыком. Труп убитого товарища они выволокли на улицу и выбросили у ворот.

Труп его в течение нескольких дней валялся на улице и служил предметом посмешища и издевательства проходивших хулиганов и черносотенцев.

Сытые, толстопузые буржуи, маклаки с толкучего рынка, отставные штаб и обер-офицеры и ярославские кацауровцы, черносотенцы, проходя мимо, останавливались и злобно издевались над бездыханным трупом, плевали в лицо и, пользуясь еврейским происхождением товарища, ругали жидов и открыто призывали к погромам. Когда труп окончательно разложился, его сбросили в канаву и только затем зарыли.

Арестованные белогвардейцами товарищи подвергались всевозможным издевательствам; из квартир они захватывались в чем попало: без шапок, без верхней одежды, иной раз в одном нижнем белье. Брошенные на баржу с дровами, наполненную на дне водой, они были обречены в буквальном смысле слова на голодную смерть.

С субботы б июля и до четверга 18 июля, за двенадцать дней, им не давали никакой пищи. Два раза за это время им приносили в баржу по два фунта хлеба на 109 человек, причем приносившие этот хлеб — милиционер и какая-то барышня под видом сестры милосердия — ломали этот хлеб на кусочки и, как собакам, бросали с лодки на баржу.

Когда начался обстрел города артиллерией, белогвардейцы перевозили баржу на места, наиболее подвергающиеся обстрелу. Благодаря этому было убито три товарища и несколько товарищей ранено.

Стоявший на берегу караул не допускал подняться с баржи даже за водой, и несколько человек, приносивших воду, были ранены. Трупы убитых товарищей и скончавшихся от ран оставались тут же (вынести их было невозможно под постоянной угрозой стрельбы) и, разлагаясь, заражали атмосферу.

Сидевшим товарищам оставалось одно из двух: или умереть голодной смертью, или пойти на риск и пробраться к своим. Они решились на последнее и, улучив момент, когда патруль почему-то скрылся, спустили цепь, оборвали веревки и пустили баржу по течению.

Заметив плывшую баржу, как белогвардейцы, так и наши части подвергли ее ожесточенному обстрелу: баржа трещала от ружейных и пулеметных выстрелов, быстро наполнялась водой, и только быстрое течение и самоотверженность тт. Петрова, Пудкова и других выскочивших на верх баржи и призывавших наши части прекратить стрельбу, спасли их от гибели.

Наши части прекратили огонь, и баржа благополучно пристала к берегу Коровников.

Спасшиеся товарищи были истощены до неузнаваемости, измучены и больны.

Дня за два до побега из их среды были вызваны по списку 22 человека из членов исполнительного комитета и ответственных советских служащих и с ругательством, пинками и т. п. увезены неизвестно куда. В это число вошли тт. Большаков, Гарновский, Душин, доктор Контовт, доктор Троицкий, Попов, Курякин и другие.

ОБРАЗЧИК ТВОРЧЕСТВА ЯРОСЛАВСКИХ БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ

Граждане!

Власть большевиков в Ярославской губернии свергнута. Те, кто несколько месяцев тому назад обманом захватили власть и затем путем неслыханных насилий и издевательства над здоровой волей народа держали ее в своих руках, те, кто привели народ к голоду и безработице, восстановили брата на брата, рассеяли по карманам народную казну, теперь сидят в тюрьме и ждут возмездия. Люди, свергнувшие эту власть, имеют своею целью установление форм широкого государственного народоправства. Народное собрание, законно, в нормальных условиях избранное, должно создать основы государственного строя, установить политическую и гражданскую свободу и на точном основании закона закрепить за трудовым крестьянством всю землю в его собственность.

Как самая первая мера будет водворен строгий законный порядок и все покушения на личность и частную собственность граждан, в какой бы форме это ни проявлялось, будут беспощадно караться.

Вместе с этим будут отменены все запрещения и ограничения, мешающие каждому по мере сил работать на общую пользу.

Все препятствия торговле и передвижению будут устранены, и к делу снабжения населения предметами продовольствия будет привлечен частный торговый капитал.

Долгая война и владычество хулиганов истощили народные богатства, но и до сих пор у нас еще много хлеба и по Волге и в Сибири. Чтобы получить этот хлеб, чтобы победить голод, нужен только порядок, спокойствие и трудовая дисциплина. Новая власть твердо будет требовать беспрекословного выполнения всех своих распоряжений и будет беспощадно преследовать всех нарушителей правильного хода работ во всех учреждениях и предприятиях.

То, что произошло в Ярославле, произошло в тот же день и час по всему Поволжью. Мы действуем вместе с Сибирским 14 и Самарским 15 правительствами и подчиняемся общему главнокомандующему, старому генералу Алексееву. Северной армией командует старый революционер Борис Савинков. Москва окружена теперь тесным кольцом. Еще немного усилий, и предатели, засевшие в Кремле, разорившие страну и морящие народ голодом, будут сметены с лица русской земли. Все, кто способен носить оружие, пусть идет в Добровольческую армию. Как триста лет тому назад наши предки в высоком патриотическом подъеме сумели залечить раны растерзанной родины, так и мы в дружном порыве спасем нашу родину и наш народ от позора, рабства и голода.

Главноначальствующий, командующий Северной Добровольческой армией Ярославского района полковник Перхуров.

Заместитель, помощник главноначальствующего по гражданской части, член управления И. Савенков.

СУД НАД АКТИВНЫМИ УЧАСТНИКАМИ ЯРОСЛАВСКОГО ВОССТАНИЯ

Для расследования дел о мятеже в Ярославле была образована особоследственная комиссия.

Путем тщательных допросов и всестороннего расследования комиссия выделила из массы арестованных 350 человек, в большинстве бывших офицеров, контрреволюционеров и белогвардейцев.

Расследование доказало, что все эти лица являлись активными участниками и организаторами мятежа. Они стояли во главе заговора и имели связь с чехословаками.

Вся эта банда в количестве 350 человек по постановлению комиссии расстреляна.

Но еще до этого, вскоре после занятия города и задержания в театре вожаков мятежа, в состав которых входили почти исключительно бывшие офицеры, 57 человек было расстреляно на месте.

Сами главари — полковник Перхуров, а за ним и генерал Карпов и капитан Альшамовский — скрылись бегством, удрав на пароходе вверх по Волге.

РЕЗУЛЬТАТЫ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

Часть участников ярославского восстания пробралась на Мурман, часть — к чехословакам, но немало из них разбрелось по окружающим городам и селам. Мало-помалу многие из них стали возвращаться обратно, предполагая остаться незамеченными. Но не всем это удавалось, ВЧК сосредоточила свое внимание на Ярославском округе, и скоро добрая половина из скрывающихся здесь белогвардейцев попала в руки Чрезвычайной комиссии.

Литература

1. Ярославское восстание — Википедия

2. Красная книга ВЧК. Том 1. 8 Восстания, организованные «Союзом защиты Родины и свободы» http://www.leftinmsu.narod.ru/polit_files/books/Red_book_VChK_files/122.htm

3. Ярославское восстание http://www.charmingrussia.ru/2013/10/1918.html