|
Кровавые уроки Кронштадтского восстания, март 1921 г. Часть 2
Александр Березин. Кровавый лед Кронштадта. http://www.bratishka.ru/archiv/2006/2/2006_2_11.php, Кронштадтское восстание — Википедия
4 марта Комитет обороны Петрограда предъявил Кронштадту ультиматум, над крепостью были разбросаны листовки с текстом о немедленной сдаче властям. Не доверяя местным полкам, Троцкий вызвал из Гомеля проверенную 27-ю дивизию, назначив дату штурма — 7 марта. Такая поспешность объяснялась тем, что 8 марта открывался Х съезд ВКП(б), а при его, Троцкого, разногласиях с Лениным проблему Кронштадта надо было решать до начала съезда. Восставшие должны были либо принять его, либо отклонить и сражаться. /*Говорят: Лучшая защита – это нападение. А эти – сидели./ В тот же день в крепости состоялось заседание делегатского собрания, на котором присутствовали 202 человека. Было решено защищаться. По предложению Петриченко состав ВРК был увеличен с 5 до 15 человек.
К этому времени гарнизон крепости Кронштадт насчитывал 26 тысяч военнослужащих[13], однако в восстании участвовал не весь личный состав — в частности, 450 человек, отказавшиеся примкнуть к восстанию, были арестованы и заперты в трюме линкора «Петропавловск»; с оружием в руках на берег в полном составе ушла партийная школа и часть матросов-коммунистов[5], имелись и перебежчики (всего, до начала штурма, крепость покинули более 400 человек)[14].
Штурм 7—18 марта
5 марта 1921 года приказом Реввоенсовета № 28 была восстановлена 7-я армия под командованием М.Н. Тухачевского, которому предписывалось подготовить оперативный план штурма и «в кратчайший срок подавить восстание в Кронштадте». Штурм крепости был назначен на 8 марта. Именно в этот день после нескольких переносов должен был открыться Х съезд РКП(б) — это было не простое совпадение, а продуманный, предпринятый с определенным политическим расчётом шаг[3]. Сжатые сроки подготовки операции диктовались и тем, что ожидаемое вскрытие Финского залива могло существенно осложнить взятие крепости.
К 7 марта 1921 года силы 7-й армии насчитывали 17,6 тыс. красноармейцев: в Северной группе — 3683 бойцов, в Южной группе — 9853, в резерве — 4 тысячи[6]. Основной ударной силой являлась сводная дивизия под командованием П.Е. Дыбенко, в состав которой вошли 32-я, 167-я и 187-я бригады РККА. Одновременно началось выдвижение к Кронштадту 27-й Омской стрелковой дивизии.
В 18:00 7 марта начался артобстрел Кронштадта. На рассвете 8 марта 1921 года в день открытия Х съезда РКП(б) солдаты Красной армии пошли на штурм Кронштадта. Но штурм был отбит и войска с потерями отступили на исходные рубежи.
Штурм не удался — активно работала только артиллерия. С обеих сторон было выпущено до 4 тысяч снарядов, но должного эффекта они не произвели — артиллеристы оказались малоквалифицированными. Основной причиной неудачи РККА можно считать поспешность в подготовке к штурму, а также тот факт, что солдаты шли в бой с большой неохотой, причем не стали исключением и полки "карательной" 27-й дивизии.
После штурма, а точнее, канонады о мятеже заговорили и в Европе — очень быстро зашевелились различные деятели эмигрантских общин, в прессе появился ряд статей, где просчитывалось, сколько надо послать хлеба и консервов осажденным, эсеры начали сбор средств для мятежников и т.п. А после того как в Ревеле получили сообщение по радио из крепости о том, что восставшие ожидают помощь из-за границы, британский флот начал готовиться к маневрам…
Как отмечал К. Е. Ворошилов, после неудачного штурма «политико-моральное состояние отдельных частей вызывало тревогу», два полка 27-й Омской стрелковой дивизии (235-й Минский и 237-й Невельский) отказались участвовать в сражении и были разоружены[6].
8 марта Ленин делал закрытый доклад на съезде о неудаче в Кронштадте, назвав мятеж угрозой, по своей серьезности во многом превосходящей действия и Юденича, и Корнилова вместе взятых. Вождь предложил откомандировать часть делегатов непосредственно в Кронштадт. Из 1135 человек, съехавшихся на X съезда партии в Москву, в боевые порядки на остров Котлин убыло 279 партработников во главе с К. Ворошиловым и И. Коневым. Также ряд губкомов Центральной России прислал в Кронштадт своих делегатов и добровольцев. В результате экстренной партмобилизации уже к 10 марта на льду Финского залива вокруг Кронштадта сосредоточились 2,5 тысячи политработников. В действующие части для усиления направили отряд сотрудников Петроградской губернской милиции (из них, в штурме приняли участие 182 сотрудника Ленинградского уголовного розыска[16]) и три полка курсантов нескольких военных училищ. /*Не отмобилизуешь ты – отмобилизуют против тебя! Ленинцы отмобилизовали все возможные силы и даже депутатов. Прислали «поезда дружбы» со всей страны./ Тухачевский очень энергично принялся за подготовку решающего штурма. Им были запрошены сведения от метеорологов о прочности льда. После получения ответа, что лед выдержит атакующие цепи в течение еще как минимум 10 суток, начался активный подвоз боеприпасов и маскхалатов для пехоты. Была проведена разведка. Также было изготовлено около 1 тысячи саней для эвакуации раненых и 1,5 тысячи решётчатых мостков для преодоления ненадёжных участков ледяной поверхности[17] и полыней, образовавшихся в ходе артобстрелов. Неустанно накапливалась артиллерия, авиация, к Кронштадту перебрасывались стрелковые части. Уделялось особое внимание вопросам связи, сигналам, порядку выдвижения и взаимодействия подразделений.
При подготовке ко второму штурму численность группы советских войск была доведена до 24 тыс. штыков, 159 орудий, 433 пулемётов[5], подразделения были реорганизованы в два оперативных соединения:
По состоянию на 12 марта 1921 года силы мятежников насчитывали 18 тыс. солдат и матросов, 100 орудий береговой обороны (с учётом корабельных орудий линкоров «Севастополь» и «Петропавловск» — 140 орудий), свыше 100 пулемётов[15] с большим количеством боеприпасов.
14 марта на Финский залив прибыли бойцы 5-й запасной стрелковой бригады в количестве 3273 человек. В результате командование Красной Армии располагало 45-50 тысячами солдат из 11-й и 27-й стрелковых дивизий, 5, 32, 80, 167, 176 и 187-й стрелковых бригад, а также коммунистических отрядов особого назначения, курсантских батальонов 16 военных вузов Петрограда и вспомогательных частей. Единственной серьезной проблемой оставалось обмундирование — до 40 процентов бойцов были обуты в лапти и испытывали острую нужду в теплом белье и шинелях. Тем не менее большевикам удалось сделать невозможное: в кратчайшее время, в условиях жесточайшего экономического кризиса они собрали превосходящие мятежников силы на берегах Балтики, укрепили воинские части стойкими кадрами и снабдили их достаточным количеством оружия и продовольствия.
План наступления предусматривал атаку сразу с двух сторон — с юга и с севера. Основные силы расположились на юге, северная же группировка должна была сместиться несколько правее от острова, дабы преградить осажденным пути отхода в Финляндию. В приказе отдельно оговаривалось, что в самой крепости запрещено вступать в переговоры, а следует немедленно отправлять мятежников в тыл под конвоем.
16 марта 1921 года в Москве заканчивался съезд ВКП(б), артиллерия советской группировки в этот день вела наиболее интенсивный обстрел крепости. Когда окончательно стемнело, обстрел прекратился, а в 2 часа ночи пехота в полной тишине походными колоннами двинулась по льду залива. Вслед за первым эшелоном с выдержанным интервалом пошел второй, потом третий, резервный. До начала боя атакующие сумели скрытно занять форт № 7 (он оказался пустым), однако форт № 6 оказал продолжительное и ожесточённое сопротивление. Форт № 5 сдался после начала артиллерийского обстрела, но до того, как к нему подошла штурмовая группа (гарнизон не оказал сопротивления, курсантов встретили возгласами «Товарищи, не стреляйте, мы тоже за Советскую власть»).
Когда до крепости оставалось не более одной версты, мятежники заметили атакующих и немедленно открыли огонь. Первый удар на себя принял 537-й полк под командованием вчерашнего вахмистра и будущего генерала И.В. Тюленева. Это случилось около 5 часов утра, а в 5.30 в небо взметнулась зеленая ракета — это был сигнал того, что атакующие ворвались в крепость. Здесь наиболее отличился отряд осназа, прикомандированный к 187-й бригаде. Единственную ошибку допустило управление северной группы — путь в Финляндию войска так и не перекрыли. Атакующие отлично маскировались. Кронштадтцы постоянно освещали подходы к крепости прожекторами как с бастионов, так и с линкоров, что, в свою очередь, служило хорошим ориентиром для наступающих — до этого в кромешной темноте крепости было не видно.
Форт № 4 держался несколько часов и в ходе штурма атакующие понесли тяжёлые потери[17] С тяжелыми боями войска овладели также фортами № 1, № 2, «Милютин» и «Павел», однако батарею «Риф» и батарею «Шанец» защитники покинули до начала штурма и по льду залива ушли в Финляндию[6].
После захвата фортов, красноармейцы ворвались в крепость, начались ожесточённые уличные бои. Гарнизон Кронштадта оборонялся как мог — улицы были пересечены колючей проволокой и баррикадами. Плохо организованные и частично деморализованные моряки дрались, как умели — беспощадно. Прицельный огонь велся с чердаков, а когда цепи красноармейцев подходили вплотную, оживали пулеметы в подвалах. Нередко мятежники переходили в контратаки. Однако к 5 часам утра 18 марта сопротивление кронштадтцев было сломлено.
17 марта 1921 года, в середине дня, 25 советских самолетов совершили налёт на линкор «Петропавловск»[5]. К 14.00 подразделения 176-й бригады отрезали корабли от пристани. На судах находилось до 2 тысяч человек, но матросы, хоть и обстреливали выставленное оцепление из двух поредевших рот, пойти в атаку на берег не решились. К 23.00 все опорные пункты восставших были заняты красными, началась массовая сдача восставших в плен…
18 марта 1921 года штаб восставших (который находился в одной из орудийных башен «Петропавловска») принял решение уничтожить линкоры (вместе с пленными, находившимися в трюмах) и прорываться в Финляндию. Командир "Севастополя" капитан Христофоров приказал заложить несколько пудов взрывчатки под орудийные башни, однако это распоряжение вызвало возмущение, старые матросы разоружили и арестовали восставших, после чего выпустили из трюма коммунистов и радировали, что на корабле восстановлена Советская власть. Некоторое время спустя, после начала артиллерийского обстрела сдался и «Петропавловск» (который уже покинули большинство мятежников)[6].
По сообщениям тогдашней прессы Финляндии, первые мятежники стали попадать в руки финских пограничников начиная с полуночи 17 марта, но основная масса (около 8 тысяч человек, в том числе и Петриченко) была задержана на рассвете 18-го. Всех русских финны отправляли в лагерь. Из числа атаманов мятежа в плен попали трое — Вальк, Перепелкин и Павлов. Их дальнейшая судьба оказалась стремительно короткой. По данным советских источников, штурмующие потеряли 527 человек убитыми и 3285 ранеными. При штурме было убито 1 тыс. мятежников, свыше 2 тыс. было «ранено и захвачено в плен с оружием в руках», более 2 тыс. — сдались в плен и около 8 тысяч — ушли в Финляндию[15]. Трехнедельный мятеж закончился.
Итоги восстания и выводы
"Разбор полетов" начался сразу после того, как затихли выстрелы. Началась репрессии[3] в том числе и против населения города. Они происходили с ведома Дзержинского[9]. К расстрелу были приговорены 2103 человека и к различным срокам наказания 6459 человек.
Основную массу нерепрессированных моряков, взяв подписку о неразглашении, распустили по домам — то есть демобилизовали. Причем это было сделано столь поспешно, что корабли остались вовсе без экипажей. Поэтому в том же 1921 году правительству пришлось объявлять "комсомольскую мобилизацию" на флот. 21 марта военное положение в Петрограде было отменено, войска, стянутые к Финскому заливу, перевели в места постоянной дислокации. 487 бойцов и командиров, участвовавших в подавлении мятежа, были награждены орденом Боевого Красного Знамени — такого высокого процента награжденных за одну операцию Красная Армия до сих пор не знала.
С весны 1922 началось массовое выселение жителей Кронштадта с острова. В течение последующих лет оставшиеся в живых участники кронштадтских событий позднее неоднократно вновь были репрессированы[3]. Реабилитированы только в 1990-х годах.[18]
Мятежники, ушедшие в Финляндию, по большей части были размещены в бывшей русской крепости Ино, а также в лагерях под Выборгом, Териоках и в других местах. В первое время западная пресса постоянно освещала все, что происходило в этих лагерях, туда валом направились представители различных общественных и эмигрантских организаций, но дальше разговоров дело не сдвинулось. Да и что, по большому счету, Европа могла предложить морякам? Финляндия, лишь недавно получив от Ленина суверенитет, сама не знала, куда пристраивать собственные рабочие руки, поскольку страна в Первой мировой не участвовала. Остальным же государствам тысячи малопредсказуемых русских "клешаков" тоже были не нужны. Так или иначе, но начиная с апреля морячки потянулись назад — пограничные донесения того времени пестрят сообщениями о задержании бывших кронштадтцев. Те же, кто остался, летом покинули и Финляндию — где эти люди и как сложилась их дальнейшая судьба, на данный момент неизвестно. Разлетевшись по всему миру, балтийцы унесли с собой и подробности своего существования.
Лидер восстания Степан Петриченко работал в Финляндии плотником, но в 1927 году пришел в советское посольство в Риге с просьбой посодействовать его возвращению на Родину. В Союз Степана Максимовича не вернули, он вновь оказался в Хельсинки, но уже агентом советской разведки. Был рабочим, участвовал в жизни общественных организаций, жил одиноким. Когда Гитлер напал на СССР, Петриченко был арестован, сидел в тюрьме, а в 1944 году, после подписания мира, его выпустили, но тут же передали советским властям. 17 ноября 1945 года, "за участие в контрреволюционной деятельности и принадлежность к финским спецслужбам" он был приговорен к 10 годам лагерей. В 1947 году Петриченко скончался на этапе из Соликамского лагеря во Владимирский централ…
Кронштадтский мятеж подвиг Ленина и правительство форсированным маршем перейти от уничтожительной политики военного коммунизма к НЭПу — Новой экономической политике. НЭП дал возможность обществу выжить и прокормиться. Крестьянина уже не обирала продразверстка, она оказалась заменена обычным налогом, а горожанину разрешено было не ждать, когда начнут отоваривать карточки, а идти свободно в деревню и покупать либо менять там продукты и предметы первой необходимости. Вспоминая резолюцию кронштадтцев, можно отметить, что именно этого моряки и требовали.
С военной точки зрения, кронштадтцы оказались далеко не на высоте /не подготовлены/, ведь имея в своем распоряжении настроенную на действие, многотысячную сформированную вооруженную группировку, прекрасную флотскую артиллерию, они не смогли не только нанести урон осаждающим их войскам на дальних подступах, но и не исключили возможность развертывания, приближения и атаки вражеских боевых порядков с ближних позиций, не удержали неприступную крепость в течение сколько-нибудь продолжительного отрезка времени.
Открыто заявив о своем неприятии ленинцев, вооруженные матросы не метнулись по области и к Питеру для их отлова и ареста; вместо того, чтобы идти и громить большевиков, наводить Русский порядок на русской земле они ждали, когда же безоружные граждане и гражданки скинут ненавистное всем правительство, чтобы присоединиться к ним позже.. Как это похоже на «защитников» народа следующих поколений – офицеров, сетующих на несправедливости, низкие зарплаты, высокие цены, нерешенность жилищного вопроса и ничего не предпринимающих для ликвидации антинародного режима и для наведения порядка.
Дождались пока узурпаторы не собрали войска и не напали. Жизнь – это движение, остановка - конец. Большего подарка превосходящим силам красных, чем добровольная локализация боевых действий на маленьком пятачке, сидение в обороне под прицелом вместо наступления, вместо рейдов по территории страны, подъема населения и ликвидации большевицких гнезд на местах руководители восстания придумать и не смогли бы. Возможно, они и не понимали того, что нужно было сделать, вот и сливали, бездарно канализировали энергию восставшего флота вместо того, чтобы направить ее в нужном направлении. Мне эта история чем-то напоминает Минские соглашения.
И еще. Если уж начали восстание, то совсем необязательно предупреждать об этом большевиков по радио. Необходимо использовать эффект неожиданности, а именно, еще до объявления большевикам ультиматумов и предложений о переговорах, в красноармейской форме да под красными знаменами взять под свой контроль все ближайшие командные высоты, центры управления, гарнизоны, администрации, арсеналы, склады, дороги и переправы – направить туда группы захвата, патрули, караулы. Тут же отмобилизовать всех мужчин, сформировать из них ополчение, налаживать оборону. И двигаться, двигаться, двигаться.
Причем действовать следовало с максимальной скоростью. Обратите внимание с какой стремительностью разворачивались события: 1-го числа Заявление, а 4-го – уже блокирование Кронштадта, а не наоборот, не отлов ленинцев по всей округе.
И незачем было тратить время на призывы к или организацию переговоров. С врагами Русского народа, с богоборцами и сатанистами, с теми, кто против Русского порядка: общинно государственного устроения при общенародной собственности, народовластия и самоуправления на основе закона Божьего, - говорить не о чем, только об их немедленной сдаче, при отказе, после первого выстрела пленных не берут.
Кстати, именно большевики и продемонстрировали ту решимость, с которой полагается действовать в подобных ситуациях (потому что этим человеконенавистникам и сатанистам терять нечего, они-то хорошо знают, что им полагается за узурпацию и геноцид Русского населения).
Корень трагических событий на острове Котлин видится еще и в чудовищном падении дисциплины и общей разболтанности на Балтфлоте. Вспомним, что в 1917 году морякам позволили топить в Балтике офицеров и членов их семей, а потом топить свое человеческое достоинство в винных погребах Петрограда. В 1919-м и 1920-м бывшие революционные матросы, по большому счету, оказались предоставлены сами себе. Основа любой армии — единоначалие, но разношерстная морская братия решила жить в бардаке, который они называли самоуправлением. В результате флот перестал быть флотом и превратился в толпу. Закончилась эта "самостийная" вольница большой кровью на сером льду Финского залива. /*Вообще-то единоначалие и самоуправление не противоречат друг другу если начальников выбирает народ. Дисциплина и при выборном народовластии остается дисциплиной и никакие выборы на нее влиять не должны./
|
