|
Уральские казаки на Арале и Аму-Дарье в 1917-1920 гг. и создание Аму-Дарьинского Казачьего Войска. Часть 1
Василенко Сергей Юрьевич, Нижний Новгород,
http://gorynych.gixx.ru/Gorynych/out/Vasilenko-Aral-Amu-Daria.htm
История появления уральских казаков на Аму-Дарье и Аральском море восходит к 9 марта 1874 года, когда были утверждены новые положения об Уральском Казачьем Войске и, в т.ч., о воинской повинности и хозяйственном управлении Уральского Войска.
Введение нового положения вызвало множество вопросов у казаков, на которые они не получали ответа. Атаман Н.А. Веревкин длительное время находился за границей на излечении, ввиду полученной в Хивинском походе раны, поэтому дело проведения реформы всецело оказалось в руках чиновников, абсолютно чуждых казакам. Постепенно непонимание у казаков перешло в недовольство - ситуация все более и более накалялась, о чем в Санкт-Петербург местными чиновниками (во главе с К.Ф. Бизяновым, замещавшим Атамана) из карьеристских соображений отправлялись донесения еще более преувеличивающие опасность событий. Умышленно оскорбительные для казаков-старообрядцев действия властей, считавших старую веру главным источником крамолы, до пределов накалили ситуацию. Не вдаваясь в тонкости нового положения, можно сказать, что дух его был понят казаками абсолютно четко. Для большинства казаков были очевидны цели реформы – "к слиянию и уравнению казаков с остальным населением России" (как вполне откровенно заявил несколько позднее историк В.Н. Витевский). [1] /От составителя: и правда, почему казаки должны ходить в походы, воевать, вкалывать на казенных предприятиях, тратить силы и время на организацию и устроение справедливого государства, если их, хозяев, отстраняют от управления, уравнивают в правах с теми, кто их хозяйствованию противится?/
В результате в Войске началось массовое неповиновение – казаки отказывались являться на сборы и выполнять другие приказы начальства, связанные с новым положением. Это неповиновение вызвало совершенно неадекватные репрессии. Надо отметить, что либерализм императора Александра II совершенно не распространялся на две категории населения – на старообрядцев и казаков. Усилия, которые в его правление прилагались для преследования «раскольников» были не меньшими, чем усилия по борьбе с революционерами-террористами, угрожавшими императору лично. Объяснить это сколько-нибудь логически – невозможно. На казаков же он смотрел как на особую группу своих подданных, которые должны только беспрекословно повиноваться и не могут иметь собственного мнения. В данном случае эти две категории практически совпали, что еще более усугубило ситуацию. Стоит отметить, что хотя старая вера стала идеологическим оплотом защиты прав казачества (далеко не первый раз в истории), но, тем не менее, в волнениях приняло участие и некоторое количество казаков, не являвшихся старообрядцами. Они боролись за права и интересы своего Войска, не увязывали это с вопросами веры. Часть из них тоже была выслана в Туркестан или подверглась другим видам репрессий.
На территорию Уральского Казачьего Войска были введены регулярные войска (Кутаисский полк). 31 июля 1875 года из Войска исключены, с лишением казачьего звания, и с водворением в Туркестанском крае, свыше 2 500 казаков с семействами за сопротивление новому положению, причем большинство исключенных вошло в состав Казалинского военно-рабочего батальона.
Небольшая часть была выселена в другие регионы, а те, кого сочли "подстрекателями" - осудили на каторжные работы. В течение 1877 – 1880 гг. в Туркестан выселялись и семьи репрессированных. И то, и другое выселение осуществлялось с применением насилия и крайне жестоко – было много жертв в пути. Но и прибыв на место, казаки продолжали сопротивление – отказывались от работы и обустройства на новом месте, совершали побеги. 6 ноября 1880 г. последовал указ императора о ссылке пойманных беглецов с поселения на каторжные работы в Сибирь. Все новые и новые репрессии продолжались вплоть до начала 1881 года. Но казаки твердо стояли на своей позиции – мы ни в чем не виновны, стоим за свою веру и за свое Войско.
Впрочем, и правительство не собиралось ни в чем уступать
После воцарения Александра III ситуация стала быстро меняться. 30 мая 1881 года последовало разрешение раскаявшихся казаков возвращать в Войско, вследствие чего до 500 высланных были возвращены. [2]
Потом был ослаблен режим ссылки, а вскоре уральцев вообще надолго оставили в покое. В 1919 году полковник И.М. Зайцев констатировал: «В административном отношении они совершенно не организованы; живущие в Хивинских и Бухарских владениях, они на правах русских не признают местной власти и даже в Аму-Дарьинском отделе не несут никаких повинностей». [3] Уральцы расселились преимущественно по Амударьинскому отделу (по восточному и южному берегам Арала и по Аму-Дарье, ибо практически вся остальная местность была пригодна только для жизни кочевников). Отдел был создан на территории, которую Хивинское ханство уступило России по мирному договору после Хивинского похода 1873 г. (с 1887 он вошел в Сырдарьинскую область). Уральцы преимущественно занимались рыболовством. Они впервые ввели на Арале и Аму-Дарье парус и весло, принесли сюда доселе невиданные местными жителями приемы ловли, соления и копчения рыбы, заготовления икры. До того огромным рыбным богатством Арала и впадающих в него рек практически никто не пользовался. Кроме того, в дельте Аму-Дарьи была распространена охота. В сферу деятельности уральцев входила и доставка рыбы на среднеазиатские рынки.
Русское население отдела первоначально состояло только из военных, чиновников и очень немногих торговцев в центре – г. Петро-Александровске (после революции переименован в Турткуль). Ситуация с русским населением стала резко меняться только после столыпинской реформы, когда в Туркестан хлынул поток русской и украинской крестьянской бедноты из губерний европейской части России. На начало 20 века население отдела составляло 133 630 чел. Кроме казаков, также в отделе жили киргизы в 12 – 16 тыс. кибитках, в основном у Даукаринских озер, каракалпаки в 20 – 25 тыс. кибитках между Чимбаем и дельтой Аму-Дарьи, туркмены - 2 тыс. Узбеки жили близ Нукуса и Рахман-Бей-Базары - они отчасти занимались земледелием. Оседлое население, по терминологии того времени - сарты, жили в городах и их окрестностях, где были проведены арыки, что позволяло заниматься земледелием и садоводством.
Численность самих уральцев на начало 20 века можно оценить в 5-6 тысяч человек. От переписей они уклонялись, но есаул Уральского Казачьего Войска Ливкин в 1902 в своей записке об «уходцах» (обычное название уральцев, выселенных на Аму-Дарью, среди казаков Уральского Войска), сообщал, что по полученным им данным численность их составляет 4 532 человека. [4]
На 1919 год полковник И.М. Зайцев оценивал численность уральцев, как «около 20 тысяч душ обоего пола», но подчеркивал, что оценка эта может быть преувеличена. [5]
К 1917 году основными местами проживания уральцев были населенные пункты: поселок "Первоначальное" (сущ. с 1875 г.) близ Петро-Александровска, Уральская слобода в г. Петро-Александровске, Уральский поселок в селении Нукус, поселок Заир Талдыкской волости Амударьинского уезда Сырдарьинской области, поселок Ак Дарья, поселок Кызылжар, промыслы Учсай, Урга, Порлытау и другие. А также пос. Муйнак и г. Кунград.
Сравнительно спокойное и благополучное существование уральцев на Арале и Аму-Дарье продолжалось до лета 1916 года, когда массовое восстание мусульманских народов Туркестана показало, что многолетняя порочная политика российских властей в этом регионе (искусственное ограничение развития Казачьих Войск, массовый завоз русской и украинской бедноты – переселенцев, ставшей через совсем короткое время столь же массовой опорой революционных сил, чрезмерное доверие и потакание местной национальной феодальной элите и т.д.), усугубленная мировой войной, поставила под угрозу не только спокойствие и безопасность в отделе, но и вообще возможность дальнейшего их выживания во враждебном окружении.
Если восстание 1916 года удалось сравнительно быстро погасить на территории русского Туркестана, то на территории Хивинского ханства этого сделать не удалось – там воцарилась анархия и насилие. Банды, терроризировавшие население соседней Хивы, угрожали и уральцам, разбросанным небольшими группами по огромной территории области, и не имевшим при этом ни оружия, ни какой-либо организации.
Уральцы стали предпринимать поиски выхода. Первое, что напрашивалось – это была старая идея о переселении в Семиречье и вхождение в состав Семиреченского Войска.
Хотя голоса о возможности использования «расказаченных» уральцев в качестве пополнения других Казачьих Войск, начали раздаваться еще в 1880-х гг., но первые планы восстановления аму-дарьинских уральцев в казачьем звании появились лишь в 20-м веке, когда вышел указ императора Николая Александровича "Об укреплении начал веротерпимости" от 17/30 апреля 1905 г., который кардинально изменил положение старообрядцев, сняв всякие претензии к старой вере, как идеологически и политически порочной. (Хотя на местах инерция подозрительности и пренебрежения к правам старообрядцев сохранилась и у чиновников, и у представителей Русской православной церкви).
Туркестанский генерал-губернатор А.В. Самсонов (основываясь во многом на планах военного губернатора Семиреченской области и наказного атамана Семиреченского Казачьего Войска в 1883-1887 А.Я. Фриде) начал разрабатывать планы расширения Семиреченского Войска с привлечением казаков-переселенцев из других Войск, а также бывших ссыльных уральцев. Хотя Самсонову и удалось в 1909-1914 гг. довольно много сделать для улучшения положения Семиреченского Войска (вопреки господствовавшим мнениям о ненужности продолжения казачьей колонизации, предпочтительности колонизации крестьянской и о полном замирении Туркестана), однако, решить вопрос до своего отбытия на мировую войну в 1914 году, он не успел. А без него этот план был забыт. И только мусульманское восстание лета – осени 1916 года, показавшее всю несостоятельность рассуждений о стабильности и надежности положения в Туркестане, вернуло этот план к жизни. Впрочем, до сколько-нибудь реальных шагов, вплоть до февральской революции, так и не дошло. Только при Временном правительстве, в апреле 1917 года, решение о переселении бывших уральских казаков в Семиреченскую область было принято (комиссар Временного правительства Волков направил соответствующую телеграмму в Семиречье). Но, к тому моменту, это уже было неосуществимо в связи с массовым возвращением из Китая киргизов – участников восстания 1916 года и начавшимся аграрным переделом и неурядицами в Семиречье вообще, и в предназначенном для переселения казаков Пржевальском уезде, в частности. [6]
Кроме плана переселения в Семиречье рассматривался вариант возвращения в состав Уральского Казачьего Войска. На Учредительном Войсковом съезде Уральского Казачьего Войска в мае 1917 г. побывали представители уральцев-уходцев Е. Голованов и А. Синельников, обратившиеся с просьбой восстановить их в Войске. [7] Но УКВ в тот момент было занято насущными вопросами определения своего места в послереволюционной действительности, никакой поддержки и помощи уральцам не оказало, да и не могло оказать. Для аму-дарьинцев результат поездки оказался разочаровывающим.
После этого они оказались полностью предоставлены сами себе и пришли к окончательному осознанию необходимости опираться только на собственные силы.
Между тем, по мере быстрого ослабления в течение 1917 года центральной и местных властей, угроза от вооруженных кочевых племен (особенно туркменских) становилась все более и более реальной. На территории Хивы по-прежнему царил хаос, не прекращались грабежи и разбои. Когда гарнизоны старой армии к концу 1917 года окончательно разложились и разбежались, русское население Аму-Дарьинского отдела не раз подвергалось нападениям со стороны мелких разбойничьих шаек. Необходимо было срочно создать свои военные формирования.
Опереться в этом деле уральцам удалось на оренбургского казака полковника И.М. Зайцева (начальника Хивинского отряда русских войск с 10.09.1917 по 10.01.1918 гг.), который взял на себя обеспечение оружием и боеприпасами формирующихся добровольческих конных разъездов и дружин. Эти отряды занимались охраной казачьих поселений в Аму-Дарьинском отделе, а также русского населения в других районах Сыр-Дарьинской области.
Разъезды патрулировали правый берег Аму-Дарьи от Петро-Александровска до Ходжейли. Сначала противником были шайки разбойников – кочевников (в основном туркмен), а позже в качестве противника стали рассматриваться и большевики из Петро-Александровска. [8] Как писал Зайцев, уральцы были «весьма твердых убеждений и самые ярые противники советской власти», [9] но ситуация с наличием внешней угрозы вынуждала их максимально избегать прямой конфронтации с большевиками.
Идея о необходимости создания своего Войска сформировалась у казаков к осени 1917 года. Сразу после октябрьского переворота по инициативе Зайцева было выпущено воззвание, в котором приглашались желающие вступить в состав нового Аму-Дарьинского Войска. Организационную работу Зайцев поручил чиновнику И.И. Горину. Уполномоченные от петроалександровских уральцев предложили И.М. Зайцеву самому стать Войсковым атаманом, но тот отказался, и предложил кандидатуру полковника А.И. Мякутина, которого охарактеризовал как «высокоуважаемого энергичного и даровитого администратора». [10] Сам Зайцев явно видел себя в роли лидера туркестанских антибольшевистских сил и не хотел выступать в роли казачьего атамана, т.к. это могло бы помешать налаживанию отношений с местными мусульманскими антисоветскими силами.
Замысел этот нашел поддержку со стороны находившегося в Ташкенте Войскового Казачьего Круга (из представителей казачьих частей, дислоцировавшихся в Туркестане и настроенных весьма контрреволюционно), куда была направлена депутация уральцев. Однако активно начавшийся процесс формирования Войска не был доведен до конца – в начале 1918 г. в отделе была провозглашена советская власть. Вооруженное выступление Зайцева против советов в январе 1918 г. не удалось, ташкентский войсковой Круг был распущен. [11]
Практически везде в Туркестане установилась власть местного Совета Народных Комиссаров во главе с большевиком Ф.И. Колесовым. Революционные силы Амударьинского отдела под руководством большевиков, разоружив остатки старого гарнизона, опираясь на распропагандированный отряд городской самообороны (созданный в конце 1917 г.), без сопротивления установили Советскую власть в Петро-Александровске. На территории отдела началось срочное формирование регулярных частей Красной Армии, тем более что именно в Петро-Александровске были сосредоточены огромные запасы оружия и боеприпасов. Кроме отрядов местных революционеров, имелся в отделе и присланный из Ташкента советский отряд В.П. Коноплева, прибывший в Петро-Александровск в начале 1918 г.
Ввиду этого, после неудачного выступления Зайцева, казаки вынуждены были соблюдать в отношениях с большевиками нейтралитет и даже сдать по их требованию значительную часть оружия. Большевики, в свою очередь, не имели достаточно сил, дабы взять обстановку в отделе полностью под свой контроль и в результате на некоторое время наступило затишье.
Но летом 1918 г., в связи с падением власти большевиков в Сибири и Закаспийской области, обстановка для красных в Аму-Дарьинском отделе Сырдарьинской области стала ухудшаться. Отдел стал местом возможного соединения белых сил юга (войска Закаспийского Временного правительства) и севера (подразделения Оренбургского Казачьего Войска под командованием атамана А.И. Дутова). Однако, ни те, ни другие, не смогли выделить свободных сил для действий на этом направлении. В результате, по инициативе англичан, решено было использовать для ликвидации власти советов в отделе Джунаид-хана – правителя Хивинского ханства.
Это привело к неожиданным последствиям - казаки, оказавшись перед угрозой нашествия хивинцев, которое не сулило ничего, кроме грабежей, насилий и убийств, были вынуждены принять участие в формировании красных подразделений, в первую очередь – с целью получения оружия. В связи с усилением военной опасности 30 июля 1918 г. военная секция местного Совета объявила Амударьинский отдел на военном положении, а всех граждан мужского пола от 16 до 70 лет военнообязанными, но, пока не были сформированы собственные вооруженные силы, отделу требовалась неотложная помощь. Учитывая это обстоятельство, правительство Туркестанской республики отправило в Петро-Александровск из Чарджуя на пароходе «Верный» отряд красноармейцев из 100 человек с 2 пулеметами и 2 орудиями. Командиром отряда был назначен военный комиссар Чарджуя большевик Н.А. Шейдаков (в ряде публикаций фигурирует как Шайдаков). Отряд Н.А. Шейдакова прибыл в Петро-Александровск к 20 сентября 1918 г. Шейдаков был назначен Чрезвычайным военным комиссаром Амударьинского отдела и начал подготовку к обороне правого берега Амударьи. [12]
Большевики никогда бы не пошли на создание казачьих формирований, но помощь казакам оказали левые эсеры и их сторонники, находившиеся на руководящих постах в правительстве Туркестанской республики. Военный комиссар Туркестанской Республики К. Осипов (позднее, в январе 1919 года, поднявший мятеж против большевиков) вместе с заместителем комиссара иностранных дел левым эсером П.А. Домогатским 19 сентября назначил Чрезвычайным уполномоченным Туркестанской республики по делам Хивы и Амударьинского отдела эсера В.П. Коноплева, бывшего штабс-капитана царской армии. В конце октября 1918 г. с отрядом в 120 человек Коноплев прибыл в Петро-Александровск. Пользуясь чрезвычайными полномочиями и поддержкой левых эсеров, входивших в Петро-Александровский Совет, Коноплев полностью подчинил себе Совет, захватил военное руководство, добился через Осипова отозвания из Амударьинского отдела Шейдакова. В отделе развернулось формирование вооруженных сил. Накануне нашествия Джунаид-хана на его территории, помимо Нукусского гарнизона, возглавляемого Синебрюховым, насчитывалось свыше 1320 бойцов, из них 674 человека представителей местного населения. [13]
Кроме содействия в организации добровольческих отрядов, Коноплев ввел в военный штаб обороны антибольшевистски настроенных бывших офицеров и представителей казачества. В сложившейся ситуации местные большевики вынуждены были смириться с таким положение дел и существованием казачьих структур власти на местах.
Благодаря помощи Коноплева были сформированы и хорошо вооружены три сотни уральских казаков. Перед угрозой вторжения Джунаид-хана в Амударьинский отдел казаки были вынуждено лояльны к Советской власти, а наличие трех сотен кавалерии было очень важным для советов в борьбе против Джунаид-хана. Из уральских казаков были созданы сотни по 200 человек каждая. Располагались они в Петро-Александровске, Уральском и Заирском казачьих поселках. Если командиром первой сотни был навязан большевик Ф. Шляпин, поддержанный такими представителями «революционной» части казачества, как Пискунов, Замшев (в семье не без уродов), то к руководству в других сотнях большевики не были допущены – другие сотни возглавили антибольшевистски настроенные казаки и бывшие офицеры.
Джунаид-хан был осведомлен о развитии событий в Амударьинском отделе и поэтому торопился с организацией похода. Кроме того, к занятию Петро-Александровска его непрерывно побуждали англичане и Закаспийское правительство. После середины сентября 1918 г., закончив борьбу со своими основными противниками в Хивинском ханстве - Кошмамед-ханом, Гулям-али, Шамурадом-бахши - Джунаид-хан предпринимает ряд вылазок на правый берег Амударьи. Крупные действия против Амударьинского отдела Джунаид-хан начинает с конца ноября, когда появляется возможность переправы войск через реку по льду. Под угрозой жестоких репрессий и при активной идеологической помощи духовенства, Джунаид-хан сумел провести мобилизацию в свои войска, отбирая у населения арбы и лошадей. Численность его отрядов доходила до 4000 всадников и 6000 так называемых «олджинцев» («трофейщиков»).
Осада Петро-Александровска началась 24 ноября и продолжалась 11 дней; 3 декабря, отбив 7 атак, защитники города перешли в контрнаступление. Отряды Джунаид-хана в панике отступили в сторону Шаббаза, потеряв во время осады и отступления только убитыми около 1700 человек.
Накануне осады большевики начали укреплять свое влияние в противовес эсерам. В Петро-Александровск отправили из Чарджуя по распоряжению председателя ЦИК Туркреспублики В.Д. Войтинцева т.н. коллегиальное представительство Туркестанской республики в Хиве в составе А.Л. Тимошенко, И.К. Церпицкого и, в качестве секретаря коллегии, Б. Чепрунова. Миссию сопровождал отряд, состоявший из рабочих-железнодорожников (180 человек) и роты интернационалистов (90 человек).
Этот отряд на двух пароходах двинулся вниз по Амударье, прорвал осаду Петро-Александровска и прибыл на место в разгар боев.
Одновременно с осадой Петро-Александровска отдельные отряды Джунаид-хана пытались занять Нукус, но при помощи войск из Петро-Александровска его осада была снята. При осаде Нукуса произошло важное событие - командир 3-й Заирской сотни М.Т. Фильчев, узнав о приближении хивинцев к Нукусу, вывел из города свою сотню в пос. Заир, захватив с собой всех казаков-уральцев с семьями. С этого момента 3-я сотня и ее командир Фильчев фактически вышли из под всякого контроля советов. Михаил Фильчев не допускал вмешательства извне в дела своей сотни, пользуясь отдаленностью поселка Заир. Впрочем, до поры до времени от открытой конфронтации с большевиками он по-прежнему уклонялся, осознавая незначительность имеющихся в его распоряжении сил, и формально продолжал считаться лояльным к советской власти.
Т.о. вторжение Джунаид-хана в Амударьинский отдел в ноябре 1918 года, имевшее вначале некоторый успех, окончилось в итоге полным крахом. Ни от кого поддержки в отделе он не встретил и не мог встретить, т.к. идея бороться с революцией руками Джунаид-хана, авантюриста, убийцы и узурпатора власти в самом Хивинском ханстве, была политически порочна с самого начала. В декабре отряды Джунаид-хана ушли на территорию Хивы, понеся большие потери. Поражение Джунаид-хана под Петро-Александровском имело большое политическое значение и укрепило силы советской власти в Амударьинском отделе. 9 апреля 1919 г. Джунаид-хан даже подписал с советами мирный договор. [14]
В начале 1919 года обстановка в Петро-Александровске и в отделе изменилась коренным образом. После провала осиповского мятежа в Ташкенте (янв. 1919 г.) Коноплев и другие противники большевиков из эсеров и бывших офицеров бежали в Закаспийскую область.
Для укрепления большевистской власти штаб Закаспийского фронта собрал в Чарджуе отряд из рабочих железнодорожного депо и из числа коммунистов-интернационалистов, всего 250 человек, и уже 12 марта 1919 г. направил его в Петро-Александровск под командованием члена Чарджуйского Совета Наумова.
Вместе с этим была проведена реорганизация частей и подразделений группы. Из прибывшей роты Наумова и трех рот Петро-Александровска был создан первый хивинский революционный батальон (598 человек). Из трех киргизских и казачьих сотен был сформирован кавалерийский полк (546 человек); кроме того, были созданы артиллерийский дивизион (120 человек) и пулеметная команда (56 человек). [15]
Немедленно был поднят и вопрос о казаках. В докладе VII съезду Советов Туркестанской республики в марте 1919 т. делегаты Амударьинского отдела предупреждали о ненадежности казачьих сотен, заявляя, что из 400 казачьих семейств Советскую власть поддерживают только 20. [16]
Но пока большевики решили действовать политическими методами. В апреле 1919 г. Был создан Совет рабочих, красноармейских и дехканских депутатов в Чимбайском участке, где проживала основная масса уральских казаков и местного каракалпакского населения. Политическим комиссаром Чимбайского участка был назначен большевик М. Бальджанов.
Кроме этого, передышку после замирения с Хивой большевики использовали для укрепления структур своей власти путем усиления террора, "чисток" воинских частей от "классово-чуждых" элементов, ликвидации "партизанского" характера многих формирований, в т.ч. и казачьих. В результате переформирований в составе Хивинской группы красных на 1 апреля 1919 года из казачьих частей числились: 1-я киргизско-казачья сотня – 182 чел., 2-я казачья сотня – 161 чел., 3-я Заирская казачья сотня – 182 чел. В некоторых источниках эти казачьи формирования именуются Уральским казачьим полком в составе 3-х сотен, которые были расквартированы: первая сотня в г. Петроалександровске, вторая - в Уральском поселке (18 верст западнее города Петроалександровска) и третья - в поселке Заир, перешедшая затем, в скором времени, в Чимбай. Отдельные казаки были и в составе других частей. [17]
Тем временем экономическая политика советских властей в духе "военного коммунизма" привела хозяйство области к полному краху. Недовольство населения непрерывно росло. Большевики национализировали все предприятия, вплоть до кустарных. Ремесленники были принуждены выполнять заказы армии. Была полностью парализована торговля. В сельском хозяйстве активно внедрялись коммуны и артели. Широко применялся принудительный труд – "трудовая повинность". В Сырдарьинской области продразверстка проводилась крайне жестко, в результате голод стал постоянным явлением. Весной 1919 г. ситуация стала особенно тяжелой. Население области, в первую очередь русское, стало просто вымирать. [18]
В таких условиях антибольшевистское выступление было неизбежно. Толчком для него послужили неожиданные успехи Южной армии белых, части которой, воспользовавшись попыткой мятежа красного командира на Актюбинском фронте Жиляева, вплотную подошли к станции Аральское море, Оренбургско-Ташкентской железной дороги. Дальнейшее продвижение к побережью открыло бы возможность сообщения амударьинских казаков с Белой армией по Аральскому морю. И не только их. В связи с этими успехами войск Южной армии бухарский эмир и Джунаид-хан усилили подготовку к военным действиям против Красной Армии, рассчитывая соединиться с оренбуржцами на Аральском море. В июне Джунаид-хан снова объявил мобилизацию в Хивинском ханстве.
С приближением оренбуржцев к станции Аральское море казаки 3-й сотни начали открытую агитацию против Советской власти. С целью выяснения положения из Петро-Александровска 1 августа 1919 г. по постановлению Амударьинского комитета компартии Туркестана и исполкома Советов в Чимбайский участок для укрепления местных Советов и наведения порядка среди казаков Заирской сотни была послана Чрезвычайная комиссия в составе 17 человек, возглавляемая А. Ф. Христофоровым. Чрезвычайная комиссия, прибыв на место, приняла решение 3-ю сотню разоружить. Обосновывалось это тем, что в период борьбы с Джунаид-ханом, в ноябре — декабре 1918 г., командир 3-й уральской сотни Фильчев увел свою сотню из Нукуса в пос. Заир. Комиссия установила, что фактически с этого времени Фильчев начал борьбу против Советской власти. Сотня действовала самостоятельно, собирая вокруг себя контрреволюционные элементы и проводя свою политику, но ссылаясь при этом на несуществующие указания советских органов. Фильчев ранее уже отказался выполнить распоряжение советского командования о явке в Петро-Александровск. О действиях Фильчева в Петро-Александровске стало известно еще 29 июля (именно это вызвало посылку Чрезвычайной комиссии). Чрезвычайная комиссия распустила засоренный «чуждыми» элементами Чимбайский Совет и вместо него создала ревком Чимбайского участка в главе с большевиком И. И. Бринкманом. Заирской сотне было предложено сдать оружие. По решению Петро-Александровского Совета 12 августа в помощь Чрезвычайной комиссии для разоружения заирской сотни был направлен отряд из 80 интернационалистов с оружием и двумя пулеметами.[19]
Но выполнить им этого не удалось.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В ЧАСТИ 2
|
