Вилочное восстание, февраль-март 1920 года

По материалам публикации Вилочное восстание (Восстание «Черного орла») http://kaminec.livejournal.com/58471.html

Вилочное восстание - это выступление крестьян в Закамье в феврале-марте 1920 года, направленное, в первую очередь, против продотрядов. Название восстания произошло от слова вилы, поскольку главным оружием поднявшихся мужиков были вилы и топоры (огнестрельное оружие у них также имелось, но в очень ограниченном количестве).

В эмигрантской литературе Вилочное восстание называют восстанием «Черного орла и земледельца» (по названию эсеровской организации, предположительно участвовавшей в руководстве мятежом (Ильин-Шаховский, К. Крапивин, А. Милованов и М. Никонов)). Повстанцы были разгромлены регулярными частями «героической» и «легендарной» РККА, руководимыми и направляемыми ленинскими комиссарами.

Весь хлеб Советам! - А крестьянину?

Восстание началось 7 февраля 1920 в богатом и сильном русском селе Новая Елань (ныне Альметьевский район Татарстана), где был разогнан продотряд, пытавшийся силой забрать у крестьян 5535 пудов зерна – этот объем реквизиции оказался для сельчан неподъемным. В своем докладе уполномоченный губЧК и губкома И.А. Тучков позже сообщал: «В ходе хлебозаготовок продуполномоченный Пудов угрожал, что если наряд не будет выполнен в 24 часа, то он приедет с продовольственным отрядом «молотить хлеб штыками». На просьбу крестьян объяснить, почему нет нормы, Пудов отвечал: «нормы никакой нет и возьмем до фунта»^[3]. Чтобы вынудить крестьян отдать весь хлеб, Пудов 4-го февраля приказал взять в заложники 20 человек, среди которых были две женщины, запереть их в холодном амбаре и держать там до тех пор, пока их односельчане не соберут требуемого количества зерна. А ведь на дворе стоял февраль и по ночам трещали тридцатиградусные морозы.

Не теряя времени, красноармейцы приступили к проведению продразверстки. Отобранный у крестьян хлеб продотрядники ссыпали во дворе правления прямо на снег, причем рожь, ячмень и пшеницу валили в одну кучу. Всем крестьянам было ясно, что выращенное тяжкими трудами зерно в лучшем случае пойдет на фураж, в худшем — в навоз^[4].

Утром 7-го февраля крестьяне подали Пудову от имени общего собрания прошение об освобождении арестованных и о предъявлении обвинения им - если они виновны, то пусть «назначат им суд за проделки». Хлебный наряд обещали выполнить добросовестно. В случае продолжения удержания односельчан, просили Пудова успокоить их семьи лично; указали, что созданная им обстановка невыносима и пребывать в ней более - невозможно. На это Пудов им ответил: «в другую ночь будете арестованы все и сидеть в холодном помещении или расстреляны»^[3].

Убедившись, что продуполномоченный ни на какие разумные доводы не реагирует, разгневанные мужики вооружились вилами и топорами, двинулись к амбару, разоружили охрану и выпустили за­ложников сами. Во время столкновения прикончили четверых, препятствовавших освобождению, продотрядников; остальным же, в том числе и уполномоченному Пудову, удалось выскользнуть из села и добраться до Чистополя.

Власти попытались урегулировать конфликт мирным путём. 9 февраля в Новую Елань на переговоры прибыли председатель Мензелинской уездной ЧК Михаил Головин и начальник Заинской милиции Корнилов. Однако в ходе дискуссии они оба были тоже убиты. В стычках с крестьянами погибло еще несколько продотрядников, остальные удрали.

Рука эсеров?

Позже власти утверждали, что «вилочное» восстание стало результатом тщательно спланированного заговора подпольной эсеровской организации, пытавшейся вонзить нож в спину молодой советской республике. При этом они апеллировали к эмигрантской литературе, где упоминается восстание «Черного орла и земледельца», которым руководили члены партии социалис­тов-революционеров - Ильин-Шахов­с­кой, К.Крапивин, А.Милованов и другие. Так ли это? Безусловно, в местах, не так давно освобожденных от войск Колчака, действительно были люди, недовольные советской (точнее - большевицкой) властью, находившиеся здесь на полулегальном положении. В частности, в Багряжском лесничестве скрывались бывшие колчаковские офицеры А.Милованов и М.Никонов, не успевшие уйти с войсками белого адмирала за Урал в Сибирь, а в карьерах заброшенных медных рудников прятался от чекистов юнкер Крапивин. И таких, кому с советской властью было не по пути, на территории губернии оставалось немало. Многие из них примкнули к восставшим. При всем том, очевидно, что вряд ли заговорщикам было бы под силу поднять народ против власти самим, одной лишь силой своего убеждения. Да, они возглавили стихийно вспыхнувшее восстание, но не на первом этапе.

Например, бывший фельдфебель царской армии Алексей Милованов взял на себя руководство крестьянами лишь 10 февраля. К нему в деревню Корчажки Заинской волости, ставшую одним из очагов восстания, стекались крестьяне из окрестных сел и деревень. Огнестрельного оружия не хватало, о пулеметах и артиллеристских орудиях не было и речи. Кстати, это еще одно доказательство того, что восстание специально никто не готовил - оно стало ответом на антинародную политику большевиков, акцией стихийного неповиновения, справедливого протеста. Милованов возглавил повстанцев и с тремя тысячами бойцов с ходу взял Заинск. Крестьяне жестоко расправились с комиссарами, не успевшими покинуть город, особенно с продотрядниками.

11 февраля Милованов, Крапивин и Никонов создали в Заинске центральный штаб восстания, которое стремительно разрасталось - к 14 февраля восставших насчитывалось уже около 40 тысяч человек.

Пламя восстания охватывало волости одну за другой. Только в Бугульминском уезде волнениями было охвачено 22 волости, в Чистопольском — 12, в Мензелинском — 25. Посте­пенно огонь крестьянской войны ох­ватил все Закамье и перекинулся на башкирские земли — Белебеевский, Уфимский и Бирский уезды^[10].. По данным руководителей восстания, в нем участвовало более 60 тысяч человек. По данным ВЧК — от 25 до 30 тысяч. Несмотря на то, что инициаторами восстания оказались русские крестьяне и его руководители были также русскими (К. Крапивин, А. Милованов, М. Никонов, Ильин-Шаховский), к нему начали примыкать татарские, кряшенские и башкирские сёла^[5]

В воззвании Бакалинского штаба «Черной Армии» прозвучало обращение к «верующим христианам и мусульманам» расправляться с безбожниками-коммунистами.

Борис Эльцин докладывал на Уфимской партийной конференции в марте 1920 года: «Народ восстает массами, вооружается вилами, топорами, граблями и бьет коммунистов…».

В апреле 1920 г. член коллегии Самарского губпродкома А. В. Зуев в докладе о причинах восстания расценивал «вилочную войну» как общекрестьянское выступление. «Старый продовольственник» заявил: «Прежде всего, конечно, возникает вопрос, какой характер носили крестьянские восстания, действительно ли они были «кулацкими», как отмечено в печати. На это я, по долгу революционной совести, не боясь упреков и осуждений, должен прямо сказать, — нет, это не происки кулаков, а стихийное движение широких трудовых крестьянских масс, выражающих недовольство и протест.^[9]

В своей докладной записке Г. М. Иванов, начальник Особого отдела Запасной Армии, подавлявшей этот мятеж, указывал: «Восстание не носило организованный характер и не имело в начале отдельных руководителей – это была просто разъяренная толпа».

Тем не менее, по мере развития восстания его руководящая и организационная структура складывалась довольно быстро. Между отрядами «вилочников» была налажена связь через телеграф и конных гонцов. По пути силы мятежников пополнялись новыми повстанцами. Была поставлена на хорошем уровне и идеологическая работа. Так в листовке, обращенной к бойцам Красной Армии, писалось: «Как коса, скашивают вас неприятельские пули. Эти пули предназначены коммунистам, а вы вместо них подставляете свою грудь. Коммунисты уверяют вас, что делают все для рабочих и крестьян, но это неправда. Здесь, в тылу, они обирают до нитки ваших родителей, отбирают до зернышка весь хлеб, складывают его в складах, где он сгорает, гниет, а рабочие, крестьяне и красноармейцы голодают».

Подобно другим крестьянским выступлениям времен гражданской войны, в ходе «вилочного восстания» со стороны его участников проявлялась большая жестокость. По данным следствия, проведенного после восстания, «...в Заинске было убито 11 февраля 38 партийных и советских работников, тела их свезены за 1,5 версты в лес и свалены в ров, где впоследствии нами и найдены в состоянии, не поддаю­щемся описанию».^[11][12] Зачастую повстанцы расправлялись даже с детьми, чьи родители являлись советскими работниками^[1].

Отряды «вилочников» двинулись на Чистополь, Билярск, Белебеевский, Уфимский и Бирский уезды, затем взяли Белебей – который стал их самым значительным военным успехом.

Когда повстанцы попытались с трех сторон: с севера (из Бирского уезда), запада (из Мензелинского уезда) и юго-запада (Белебеевский уезд) взять Уфу, советские власти вышли из шока и начали принимать срочные меры для подавления крестьянского восстания.

29 февраля бирские отряды «Черной армии» приблизились к губернскому центру с севера на 20 верст.

1 марта в Уфе было объявлено военное положение.

4 марта 10 тысяч повстанцев в пешем и конном строю при 150 винтовках и 2 пулеметах выдвинулись со стороны селений Москово, Ляпустино и Ельдяк в сторону Бирска.^[13]

Разгоревшееся восстание превратилось в реальную внутреннюю угрозу существованию советской  (большевицкой) власти…

Исход восстания решили пулеметы…

Ленинцы бросили на усмирение крестьян мощные силы. В карательной операции приняли участие части Запасной Армии, штаб которой располагался в Самаре, регулярные воинские части с Туркестанского фронта и запасные части казанской ВОХР - 1276 человек. Общие же силы карателей состояли из 6700 штыков, 816 сабель, 63 пулеметов, шести орудий, двух бомбометов и бронепоезда^[1]. И все это — против неорганизованных крестьян с вилами и топорами в руках.

При таком соотношении сил исход боев оказался предрешен. Что могли сделать повстанцы против военной машины? Их буквально выкашивали свинцовым ливнем пулеметного огня. Воевать крестьяне не умели и при первых серьезных стычках с регулярной армией разбегались по деревням. Тогда руководители восстания прибегли к партизанской тактике: загремели выстрелы из засад, из-за углов, из темноты, из кустов, в спины сельских активистов, участились внезапные нападения на красноармейские части ночью. Но и это не помогло. Отсутствие оружия, слабая организованность и отсутствие военных успехов сделали свое дело. Общий фронт лопнул в начале марта, а к концу месяца восстание было подавлено полностью. Остатки отрядов были загнаны в леса, впоследствии большая часть повстанцев разошлась по домам.

Большевики и Красная армия в очередной раз таки отстояли и утвердили волю партийной головки, одержали победу над поднявшимися русскими крестьянами и погнали их, погнали, погнали... Руководители восстания, продолжавшегося в общей сложности около двух месяцев, бежали за пределы губернии. Три тысячи крестьян было убито, около тысячи подверглось арестам и репрессиям…

Командующий 1-й группой карательных войск в Мензелинском уезде Горбунов 8 апреля 1920 г. докладывал в особый отдел Запасной армии, что самые ожесточенные бои с повстанцами произошли в селениях Заинске, Шугане, Кармалах, Казанчах, Бакалах. Он также отметил, что села эти оказались «богатые хлебом, скотом, медом, лесом»^[9].

Как пишет Р. Гайнетдинов в книге «В ногу со временем, с историей региона», крестьяне, участвовавшие в восстании, получили в большинстве небольшие сроки лишения свободы, большинство было амнистировано. Так, Чистопольский ревтрибунал 3 февраля 1921 года осудил жителей деревни Новая Елань за участие в восстании и убийство чекиста М. Головина следующим образом. Из 36 подсудимых к расстрелу было приговорено 8 человек (четверо — заочно); 4 человека оправдали, 14 тут же амнистировали.^[14]

Скрывшихся руководителей восстания «вилочников» вылавливали по стране вплоть до 1929 года.

Использованная литература.

1. Вилочное восстание (Восстание «Черного орла») http://kaminec.livejournal.com/58471.html

2. Вилочное восстание — Википедия