|
Вёшенское восстание, 11 марта - 8 июня 1919 года
Вёшенское восстание (Верхне-Донское восстание, Вёшенский мятеж) - восстание донских казаков с 11 марта по 8 июня 1919 против большевистской власти, установившейся на территориях Верхне-Донского округа после их занятия силами Южного фронта Красной Армии в январе-марте 1919 года.
В конце 1918 - начале 1919 года Царицынский фронт рассыпался. Донская армия и многие казаки разошлись по домам. Вошедшие в Верхне-Донской округ части Красной Армии начали наводить свой порядок: забирать хлеб, устраивать репрессии.[1] Поводом к восстанию послужили многочисленные расстрелы казаков и другого населения, а также грабёж со стороны большевиков. Одним из лозунгов восставших был: «Советы без коммунистов».[2]
Предыстория
Осенью 1918 года донские казаки, выгнав красных за границы Области, не стремились продвигаться дальше. /*А напрасно!/ Первой волной массового дезертирства в ноябре стали 200 казаков 2-го Верхне-Донского пешего полка, снявшиеся с фронта и ушедшие в родную Вёшенскую, где находился штаб Северного фронта во главе с генералом Ивановым. Штабные договорились с мятежниками и те, выдав офицерам 12 зачинщиков, были перевооружены и отправлены назад на фронт. По дороге, узнав о расстреле зачинщиков, мятежные казаки решили идти на чужой, Калачевский участок фронта. Командование нехотя согласилось присоединить их к тамошнему 28-му конному полку (также состоявшему из казаков Верхне-Донского округа). В это же время (начало января 1919 года) «замитинговали» казаки Казанского и Мигулинского полков. Они также отправились в тыл, где в Калаче столкнулись с частью отправленного на переформирование 28-го полка, к которому уже присоединились вёшенские мятежники. Казанский и Мигулинский полки пошли по домам, а казаки 28-го полка решили заключить мир с красными и разгромить «кадетский» штаб в Вёшенской. Устроив собрание, 28-й полк выбрал командиром Якова Фомина, комиссаром (по аналогии с красными частями) - Ивана Мельникова. 14 января полк, поредевший из-за дезертирства чужих станичников, вошёл в Вёшенскую, но на штаб нападать не стал. В тот же день 32-й Вёшенский полк также бросил фронт.
Штабные офицеры пытались вызвать карательные части для подавления мятежа, но с рассыпающегося фронта оттянуть кого-то не было возможности. В ночь на 17 января генералы бежали из станицы, а мятежники объявили на 18 число окружное собрание. Мнения на нём разделились, но в итоге решили отправить к красным переговорщиков для заключения мира. На следующий день встревоженный Краснов прибыл в Каргинскую, где пытался поднять казаков в поход на Вёшенскую. Получив отказ, он удалился в Новочеркасск, своей слабостью только ускорив события. Узнав об этом, Фомин арестовал штаб Северного фронта, а станичники Казанской решили заключать мир с красными. Их делегация отправилась на фронт и заключила со 112-м Богучарским полком (тоже не стремившимся покидать родную губернию) мирный договор с условием не вторгаться на Дон, пообещала установить у себя советскую власть самостоятельно. 22 января Фомин издал приказ о новой власти без «предателя трудового казачества Краснова» и начал переговоры о мире.
Фомин взял к себе в адъютанты, а затем назначил и начальником военного отдела Вёшенского исполкома Кудинова, Павла Назарьевича – бывшего начальника пулеметной команды 1-го Вёшенского конного полка Донской армии, награждённого за ранение орденом Святого Станислава с мечами.
Есаул Павел Назарьевич Кудинов - Командующий повстанческими войсками Верхне-Донского округа в период Вёшенского восстания.
Тем временем фронт окончательно рассыпался; казаки с нижнего Дона, обходя мятежников, отступали маршем к родным землям, устойчивые части верхнедонцев шли с ними, другие разошлись по домам. Уходя за Донец, окружной атаман Захар Алфёров оставил подъесаулов Илью Сафонова и Алексея Алфёрова готовить подпольную сеть для восстания, которое должно было помочь будущей атаке Донской армии через округ. Вопрос, насколько это подполье способствовало восстанию, остаётся дискуссионным, поскольку большинство белых активистов оказались в числе первых расстрелянных, а повстанцы отрицали сколько-нибудь централизованный характер восстания.
24 января 1919 г Оргбюро ЦК ВКП(б) постановило начать массовый террор казачества.
30 января Богучарский полк занял Казанскую. Ещё через несколько дней 33-й полк Московской рабочей дивизии занял Вёшенскую, где Фомин практически безуспешно попытался рекрутировать казаков на борьбу с «кадетами».
9 февраля в станицу Вешенскую выехал штаб Инзенской дивизии. Самопровозглашённый комиссар округа Фомин был заменён Василием Калюжным из Могилёва. После прохождения фронта в станице остались гражданские власти и трибунал. В тот же день казакам было приказано под угрозой смерти в течение суток сдать всё оружие.
В феврале 1919 года Реввоенсоветом Южного фронта Красной Армии был издан приказ №171, положивший начало карательным мероприятиям, направленным против казачества. До этого происходило территориальное разделение области, часть территорий были переданы соседним губерниям. Округ наводнили проходящие на юг к фронту красные части, налагавшие на станицы многомиллионные контрибуции. Во вновь образованных районах создавались военные комиссариаты, трибуналы и ревкомы. Пришлые трибуналы начали составлять расстрельные списки, постановили отобрать имущество у «богачей и буржуев». Окружным ревкомом был взят на учёт хлеб, земледельческие орудия и земля конфисковалась, любые деньги кроме советских были запрещены, начались реквизиции и репрессии. Ревкомы и исполкомы станиц претворяли в жизнь решения из центра руками пары сотен бойцов из числа заградительных отрядов, рабочих дружин и милиции. В Вёшенской была раскрыта «подпольная ячейка». Входивший в неё Павел Кудинов сумел убедить красных в своей непричастности.
Из доклада Особому отделу IX армии Южфронта: «По приезде в ст. Усть-Медведицкую 4 марта 1919 г. отдел К. Р. приступил к работе беспощадной борьбы с контрреволюцией в очищенных местностях от красновских банд».
Часть партийцев сознавала пагубность подобной политики (трибунал Инзенской дивизии не обнаружил в станице Вешенской явных контрреволюционеров и стал слать тревожные запросы и предупреждения, смысл которых был в следующем - трогать казаков нельзя). В это же время Сокольников, опасаясь вооружённых восстаний, пытался отговорить советское руководство от массовых репрессий по отношению к казакам. Но восторжествовала линия на усиление репрессивной политики, Свердлов согласился с Сырцовым, предлагавшим казнить всех воевавших против красных: приказ РВС фронта № 343, подписанный Гиттисом и Сырцовым, предписывал военным советам армий, дивизий и политотделам не вмешиваться в деятельность и распоряжения ревкомов на местах.
Проведение террора началось: в Вешенскую приехал новый «чрезвычком», трибунал Инзенской дивизии был отодвинут в сторону «за послабления», и началась чистка станицы. По докладу Сырцова, количество расстрелянных в области доходило до 300 человек. В Вешенской предполагалось арестовать 800 человек. Т. о. при населении округа в 170 тыс. человек и 300 расстрелянных получалось, что из каждой тысячи человек расстреляли 2. Появились слухи о расстрельных списках в сотни казаков из каждой станицы, что вконец взбудоражило верхнедонцев. Свою роль сыграла и сама установка власти на террор, жертвой которого мог стать каждый. Возмущение вольных казаков вводимым новым порядком и навязыванием чужой воли привело к взрыву.
Казаки восстали. Поводом к восстанию послужило известие о назначении ряда расстрелов, вследствие чего заявленные в расстрельные списки подняли население. В ночь с 10 на 11 марта 500 человек мятежников окружили станицу Казанскую. Следующие события развивались таким образом:
11 марта - казанцы и восставшие местные казаки заняли станицу Мигулинскую.
12 марта - мятеж в хуторе Красноярском Еланской станицы.
12 марта - конная сотня под командой подхорунжего Емельяна Ермакова (прототип Григория Мелихова) атаковала и захватила Вёшенскую.
В этот момент к восстанию и присоединился Павел Кудинов. Вот как запомнил события того дня житель Вёшенской Пётр Лосев: «В первых числах марта красноармеец караульной роты Василий, живший со мной во флигеле Прасковьи Ивановны, отступая от восставших и выполняя, по-видимому, приказание командования, забежал в дом Сарки и крикнул: «Товарищ Кудинов, контра восстала!» (Кудинов был в то время советским военнослужащим).
Василий побежал через Дон, а я остался на переулке. Я видел, как торопливо выбежал из дома вооружённый Кудинов. Он был в полушубке, крытом зелёным шинельным английским сукном, в серой папахе, в высоких офицерских сапогах; высокий, стройный, красивый, он вспоминается мне в тот момент идеальным сыном бога войны. Увидев Василия уже далеко на льду реки, Кудинов вскинул винтовку к плечу и выстрелил. Красноармеец упал, а Кудинов исчез с моего поля зрения. В этот момент от плаца под гору сорвался большой вороной конь с красивым всадником. Это был Яков Фомин, убегавший от восставших. На хвосте коня был привязан пулемёт. Конь, как крылатая птица, перенёс его через голубой панцирь Дона».
В захваченной Вешенской был образован Совет. Образовывая местную власть под вывеской Совета, повстанцы как бы подчеркивали нежелание полного разрыва с Советской властью, акцентируя причины восстания на протесте против необоснованных репрессий. Слово «Совет» среди восставших означало совет народный и ничего общего со словом «коммунист» не имело, а потому новые Советы, в понимании казаков, представляли из себя прежнее атаманское правление и потому были для них вполне приемлемы.
На правах руководителя военного отдела окружного Совета П. Кудинов подчинил себе военные отряды станиц Казанской и Мигулинской и сразу же объявил в Округе мобилизацию в повстанческую армию.
12 марта новый Окружной Совет избрал его главнокомандующим повстанческой армией. Поскольку северная часть Донской области обладала благоприятной почвой для выступления против большевиков, то к 28 марта повстанческая армия насчитывала уже около 15 тыс. человек. Кудинов реорганизовал её, объединив станичные сотни в 5 регулярных конных дивизий и одну бригаду.
На подавление мятежа были брошены части 8-й и 9-й армий, в частности: 5-й Заамурский конный полк, 2-й интернациональный батальон, 3-й казачий им. Степана Разина полк (переименованный в апреле 1919 г. в 5-й кавдивизион), а также Московский губернский полк. Позже состав карательных войск изменялся, пополняясь все новыми формированиями, увеличиваясь численно.
В приказе о подавлении восстания в качестве профилактических мер предписывалось:
-сжигать хутора;
-расстреливать всех, кто принял прямое или косвенное участие в мятеже без исключения;
-взрослое мужское население хуторов расстреливать через 10 или 5 человек;
-брать в заложники население соседних с восставшими хуторов;
-предупреждать о том, что хутора и станицы, оказывающие помощь восставшим, будут сожжены, а их мужское население уничтожено.
Обеспокоенное размахом восстания, советское руководство стремилось любой ценой подавить выступление мятежников, боевые действия которых оттягивали на себя силы и внимание военного руководства Красной Армии. Советское руководство широко применяло идеологическое оружие. Листовки и воззвания за подписью реввоенсоветов армий Южного фронта или же самого Троцкого к крестьянам, поддерживающим восстание, и к восставшим казакам призывали повстанцев сложить оружие. Обещания изменения политики Советской власти в казачьих районах сопровождались угрозами суровых наказаний тем, кто не сложит оружия.
Тем не менее, восстание разрасталось, в апреле с мест поступали сообщения о том, что восстание «...в целом ряде хуторов и станиц принимает угрожающую опасность...», в связи с чем Особый отдел IX армии просил у Особого отдела республики чрезвычайных полномочий для себя.
Три месяца повстанческая армия под руководством Павла Кудинова отражала наступление 8-й и 9-й армий красного Южного фронта.
Повстанческое руководство формально выбиралось большинством голосов и состояло в основном из офицеров военного времени, выходцев из учителей и прочей общественности.
Но несмотря на то, что силы восставших увеличивались, в них не было должной дисциплины и организации. Неуверенность в своих силах, вызванная тем, что восстание не было поддержано казачеством других округов, вызывала постоянные метания. В итоге военные интересы не распространялись дальше желания защиты границ своего округа. Количество восставших постоянно менялось и по разным данным составляло 15-30 тысяч человек. Согласно данным советской разведки на 1 мая было 15100 человек восставших, вооруженных 12 орудиями и 28 пулеметами. Остальное количество добиралось привлечением в строй всех казаков той местности, где идет бой.
Со временем войска начали испытывать нужду в продовольствии, вооружении и боеприпасах. /*Потому что сидели в области и были, соответственно, ограничены ее ресурсами, тогда как над было наступать, поднимать и присоединять соседей./ Удаленность от Донской армии, отсутствие тылов давали о себе знать нехваткой оружия и боеприпасов. Повстанцы пытались пополнить их запасы сами. В Вешенской, Еланской станицах, хуторе Безковском были устроены мастерские по изготовлению пик, починке шашек и винтовок. Жалование восставшие не получали, довольствие имели путем реквизиции, дневной паек хлеба составлял 2 фунта. Внутреннее положение восставших было непрочным, о чем свидетельствует создание «особого» карательного отряда. Одиночество, нарастающее состояние отчаяния заставляли восставших казаков метаться между приступами яростного сопротивления всех, включая мирное население /какое мирное население во время войны? – только вместе, всем народом против общего врага./, и попытками мирных переговоров. В результате подобного расслоения все больше и больше мобилизованных казаков требовало прекратить восстание. Такие переговоры с силами Красной армии велись с конца апреля. Но, в силу разобщенности казаков, результаты не могли быть достигнуты.
26 апреля — донесение командующему эксвойск 8-й армии о постоянных попытках казаков войти в сношения с частями красных в районе хуторов Набоков и Верхне-Чирской.
2 мая — переговоры разведчиков конной группы эксвойск 9-й армии и разъезда повстанцев.
Попытки переговоров в хуторе Грачев были сорваны самими повстанцами. В переговорах действовали представители одного полка, но готовые поручиться за 10 полков.
Среди красных относительно мирных переговоров с повстанцами также не было единодушия: И. М. Мухоперец, командир группы, выступил против переговоров, комиссар его — за мирное разрешение конфликта. В результате 4 мая произошел обмен делегатами.
Советское командование к переговорам готовилось. Среди повстанцев были распространены листовки с призывами опомниться и выдать офицеров и подстрекателей. Местному командованию были даны четкие указания: никаких чрезмерных обещаний не давать, политических вопросов самостоятельно не решать, наступление не останавливать. Для повстанцев РВС Южфронта выдвигает условия сдачи — выдача комсостава повстанческого руководства. В результате настроение восставших меняется в противоположную сторону.
6 мая колонна казаков, вышедших для сдачи, была обстреляна со стороны расположения красных войск.
8 мая начала наступление эксдивизия 8-й армии, но, потерпев поражение, отошла, оставив станицу Мигулинскую. Этими боевыми действиями был положен конец попыткам мирных переговоров, среди восставших начался отход от «умеренного течения» в пользу правых сил. Начались перевыборы комсостава: усиливается офицерство и представители нового течения, возросло число сторонников прорыва на соединение с белым фронтом.
В силу оторванности от основных белоказачьих сил восставшие мало знали о том, что происходило на юге Донской области. Первые контакты начали налаживаться с мая 1919 г., с прилетом аэропланов из штаба Донской армии.
Стратегическая обстановка настоятельно требовала белое руководство войти в сношение с верхнедонскими мятежниками и подчинить их действия общему военному плану, т. к. силы восставших были довольно значительны - само восстание охватывало территориально площадь около 10 тыс. кв. км от станицы Усть-Медведицкой до города Богучар. Повстанцы оттянули на себя силы красных численностью в 14000 штыков, которые вынуждены были охватить район восстания, разбросав силы по 400-километровому отрезку фронта.
9 мая 1919 г. был обусловлен первый удачный перелет из штаба Донской армии в лагерь восставших. Летчик Тарарин (хорунжий) и наблюдатель сотник Богатырев сели не в самой Вешенской, а рядом и уже позже самолет был доставлен восставшими до хутора Сангина.
11 мая 1919 г. хорунжий Тарарин вылетел обратно с донесением Богатырева и Кудинова на имя председателя круга Верхне-Донского округа с донесением членам войскового круга.
Просили: снарядов, патронов, денежных знаков, табаку, спичек, идеологической литературы (в том числе декларации Деникина) и новых командиров (просили генерала Гуселыцикова и есаула Матасова).
Со вторым рейсом в лагерь повстанцев прибыли представители Донской армии — поручик Веселовский и поручик Бессонов. Им были даны четкие указания: как отвечать на вопросы, как перетянуть на свою сторону руководство восставших.
Летчики привезли 3 письма: первое — письмо атамана А. П. Богаевского без какого-либо конкретного обращения, с общими словами радости и приветствия; вторым было послание Войскового круга «Казакам восставших станиц» приблизительно того же по смыслу содержания, с припиской о победном наступлении Деникина как намек на скорую помощь и, наконец, третьим было письмо членов Верхне-Донского окружного совещания конкретно «командованию войсками восставших казаков Верхне-Донского округа». Таким образом, восставшим указали на их место в системе иерархий руководящих областных органов, напомнив, что они подчиняются в первую очередь окружному совещанию, и намекнув на полузаконное существование демократии советов. Восставшим было послано от окружного совещания — 20 фунтов турецкого табаку, 7 фунтов махорки, 80 папиросных книжек, 6 коробочек спичек; от Донского правительства — 250 тыс. руб. из запрашиваемых 5 млн.
Повстанцев обнадежили скорым соединением с основными силами Донской армии. Органы власти восставших в лице Советов со своей стороны постарались уверить центральную власть в своей полной лояльности.
В результате доклада летчиков Кругу было решено всемерно поддержать восставших.
В лагере верхнедонцов до последнего момента продолжались разногласия по поводу ориентации. 19 мая красная разведка доносила, что казаки желают послать делегатов для мирных переговоров, но боятся расстрелов. Казаки не решились на открытый переход из лагеря в лагерь и следующим причинам: 1) желание идти третьим путем, т.е. не допускать к себе ни красных, ни кадетов; 2) известие об уходе Краснова и кадетов и установлении подлинного народовластия.
В начале мая 1919 г. на повстанческом фронте начала нарастать динамика событий. 6 мая из-за огромных потерь 8-й армии сорвалось наступление красных на повстанческом фронте, мятежниками был разгромлен 3-й Кронштадтский полк.
7 мая 1919 г. в своем докладе председателю СНК Ленину главком И. И. Вацетис написал: «Война на юге РСФСР за последние дни принимает оборот, неблагоприятный для нас». Основной причиной этого явилось Вешенское восстание. Для наведения порядка на юг послали Троцкого. Командование экспедиционным корпусом от Княгницкого было передано Хвесину (бывший командующий 8-й армией). 13 мая Г. С. Хвесин вступил в должность. Ряд наступлений Красной Армии в этот период привел к отторжению от повстанцев значительной территории. Численность эксвойск постоянно росла, пополняясь сильными формированиями, такими, как 1000 человек московских курсантов; осуществлялась дополнительная присылка коммунистов; к маю 1919 г. общая численность красных войск достигла 15000 человек, кроме того, им были переданы 2-я бригада 33-й дивизии; 2-й легкий артдивизион (12 орудий) и 2 эскадрона кавалерии. 29 мая в 10 утра эксвойска перешли в наступление по всему повстанческому фронту. Восстание приказано было ликвидировать к 5 июня, т. е. за 8 суток необходимо было пройти 240 верст (это темп кавалерийского марша).
Заняв станицу Мигулинскую, красные подошли к Вешенской. Войска 9-й армии начали занимать хутора Усть-Хоперской станицы. 33-я Кубанская дивизия заняла станицу Каргинскую. В результате наступления красных повстанцы отвели свои отряды с правого берега за Дон. С этого момента и до прихода частей генерала Секретева повстанцы заняли пассивную оборону, дожидаясь прихода основных сил Донской армии, которые, развив наступление 31 мая, частями кавалерии генерала Мамонтова прорвали фронт красных и устремились к станице Константиновской. В станице Нижне-Курмоярской вспыхнуло восстание, по территории Верхне-Донского округа в поисках восставших прошла конница генерала Секретева (рейд от Миллерово до хутора Сетраков и обратно).
Стремясь завершить начатую операцию, советские войска растянулись вдоль правого берега Дона. Кубанская бригада напротив станицы Вешенской, остальные части против станицы Казанской. 4 июня Кубанская бригада направилась на перехват частей Секретева, но затем вернулась назад под Вешенскую.
5 июня части 292-го полка переправились на левый берег и выбили повстанцев, доложив в донесении командованию, что через час Вешенская будет взята. Однако повстанцы предприняли контрнаступление - в результате рукопашного боя 292-й полк был сброшен в Дон. События приблизились к кульминационной развязке.
Участь восставших должна была решиться 7 июня. Под Казанской повстанцы терпели поражение, под Шумилинским их держали красные броневики, под Вешенской наступление на позиции 292-го полка было сорвано.
В этот критический момент свою роль сыграла конница генерала Секретева, спешившая на выручку мятежникам. И хотя конная группа была сильно утомлена после 300-верстного броска, психологический эффект от удара в спину 8-й кавдивизии был силен. Красное командование выпустило инициативу из рук, советские части попытались выйти из боев — кольцо окружения все сильнее размыкалось с южной стороны.
8 июня повстанцы перешли в наступление. Изменение в силовом соотношении сторон отразилось на настроении населения: кулаки из крестьянских селений прислали в окружной Совет делегацию с заявлением лояльности к белому движению.
Последний день восстания — 9 июня, после этого повстанцы уже окончательно перестали быть таковыми; этот день был отмечен яростным сражением 5-й повстанческой дивизии с Заамурским и Московским полками. Смятые контратакой казаков в лоб части Московского полка и Слащевской добровольной сотни обратились в бегство, и быть им изрубленными, но положение спасла 1-я сотня 5-го Заамурского полка, кадрового полка старой армии. В результате яростной контратаки заамурцы, потеряв 32 человека убитыми и 28 ранеными, все же прикрыли отступление части и спасли их от истребления.
На этом и заканчивается история Вешенского восстания.
В течение следующих двух недель совместными усилиями Донской и повстанческой армий вся территория Области Войска Донского была освобождена от Красной армии.
10 (23) июня - в день, когда армии вышли к границам Области - Кудинов сложил с себя командование. Повстанческая армия была расформирована, части её влиты в Донскую армию. Командование Донской армии относилось к повстанцам с недоверием, поэтому сколько-нибудь заметных мест в ней повстанческие командиры не получили. П. Кудинов был произведён из подъесаулов в есаулы и получил должность в штабе 3-го Донского отдельного корпуса генерала Гусельщикова.
Выводы
Казачье восстание на Дону в 1919 г. явилось одной из наиболее серьезных угроз для Советского правительства, оно оказало существенное влияние на ход Гражданской войны. При этом восстание несло в себе угрозу и для внутриполитического состояния страны. По определению Ленина, это была «мелкобуржуазная контрреволюция» и главная опасность от нее заключалась в возможности быстро охватить широкие слои населения. По сути дела восстание являлось торжеством третьей силы, наглядным примером того, как надо делать, решением, дававшим организационное оформление чаяниям казачества и других народов, подготовленным ответом на вызовы современности – ни за белых, ни за красных – вся власть народу и народным советам!
Несмотря на массовые репрессии, верхнее-донское казачество сумело организоваться, восстановить войсковые структуры и сдерживать натиск экспедиционных войск. Главной недоработкой повстанцев по-видимому явилось то, что они не сумели распространить восстание за границы Верхне-Донского округа, привлечь к участию другие округа, все Войско. Вероятно такое отношение к ним со стороны соседей было обусловлено их первоначальным отколом от коллектива, это когда они, расходясь по домам, раскалывали единый фронт. И кто же после этого захочет защищать их станицы, когда они сами лично бросили фронт и разошлись по домам? Другие? – Вот и другие не стали. Откалываться от коллектива, от своего народа – нельзя. Если ты не станешь наводить и защищать свой порядок сам – то придут и наведут свой порядок другие!
В военном отношении Вёшенское восстание сыграло роль отвлекающего фактора и оттянуло на себя часть сил Красной Армии, что поспособствовало успешному наступлению Донской армии. Для его подавления большевики снимали с фронта силы на протяжении трех месяцев и это в период ухудшения стратегической обстановки, когда весной 1919 г. Южный фронт, дойдя до Донца, резко снизил свою наступательную активность. Командование Южфронта докладывало, что «...дальнейшая борьба без вливания свежих сил... немыслима», а их в ближайшем будущем не ожидалось, т. к. красное командование вынуждено было держать в районе Верхне-Донского округа войска для подавления восстания, составившие к концу мая приблизительно 15000 человек. Целый район, охваченный восстанием, блокировал линии снабжения Красной Армии до Донца: грабились обозы, нарушались железнодорожные сообщения и т. д.
К апрелю 1919 г. положение Советской России вновь существенно ухудшилось из-за наступления Колчака и белополяков. В этих условиях наиважнейшей задачей было завершение наступательной операции в Донской области, что, во-первых, позволило бы освободить силы для отражения наступления с севера и обеспечило бы снабжение Советского государства топливом и продовольствием. Однако взятие Ростова никак не удавалось из-за затяжных боев на Дону, Маныче, плюс разрастающегося восстания в тылу. Положение Южфронта грозило стать критическим. На подавление восстания были брошены лучшие силы. С 20-х чисел апреля вопрос о подавлении восстания, как непосредственной причины многих неудач Красной Армии на юге и западе, становится на повестку дня заседаний высших партийных, советских и военных органов.
Очень озабочен восстанием был Ленин. Из телеграммы Сокольникову: «...верх безобразия, что подавление восстания казаков затянулось...» Подобные телеграммы и записки по поводу подавления восстания посылались им не раз (около 20). Столько документов, написанных лично Лениным, больше нет ни по одной другой операции.
Не менее серьезное значение придавало восстанию и белое руководство, которое еще до начала восстания следило за состоянием дел на Верхнем Дону, ожидая этого вооруженного выступления. Для белых было важным прежде всего то, что на восставших отвлекались силы Красной Армии и, кроме того, полки восставших обещали явиться значительным вливанием людского резерва в ряды Донской армии. К концу апреля обстановка потребовала расширить контакты с верхнедонскими мятежниками и подчинить их деятельность общему плану контрреволюционных сил на юге России. Однако при подготовке к соединению с частями восставших белым приходилось учитывать ряд нюансов в настроении и целях борьбы верхнедонцов - они даже первоначально проходили в верхах донской власти как изменники Дону и казачеству. Понимая, что цели и задачи большей части восставших казаков, исповедовавших «третий путь», расходятся с планами белых лидеров, последние провели «...сложную дипломатическую игру по отстранению повстанческого руководства от власти, по перетягиванию на свою сторону повстанческого командования, обладавшего реальной властью на территории мятежников...», а также усилению позиций крайнего правого течения, что им в конце концов удалось. После соединения с Донской армией Кудинов и другие начальники от руководства были отстранены, а командование объединили в руках Секретева.
28 мая - 2 июня, учитывая обстановку, Донское командование перешло в наступление по всему фронту. Захватив инициативу, части Донской армии заняли 29 мая Миллерово, 1 июня Луганск, и, взаимодействуя с частями Добровольческой армии, вытеснили 8-ю армию РККА - на север, на воронежское направление, а 9-ю армию РККА - на северо-восток, на балашовское направление, открывая дорогу на Орёл и Тулу.[4]
Вёшенское восстание позволило Вооружённым Силам Юга России под командованием генерала Деникина прорваться в пределы Донской области. 11—12 июня к району мятежа подошли другие конные корпуса Донской армии, началось вливание в нее повстанческих полков. Дон вновь попал под власть белых, на этот раз до зимы 1920 г.
Южный фронт красных, рассеченный рейдом Секретева и соединением его с повстанцами, откатился на север, оставил Донскую область. Это в значительной мере обеспечило возможность выхода белых в Центральные районы России.[3] В июле 1919 го Донская армия в составе войск Деникина начала Поход на Москву.
Использованная литература.
1. Вёшенское восстание — Википедия
2. Кудинов, Павел Назарьевич — Википедия
3. Вешенское восстание 1919 года. http://xn----ctbjapgfx5afq7dve.xn--p1ai/index.php?option=com_content&view=article&id=921:-1919-&catid=40:2014-02-24-09-39-42&Itemid=65
4. Верхне-донское восстание http://fstanitsa.ru/?q=category/metki/verkhne-donskoe-vosstanie
5. Вешенское восстание 1919 года. http://faithfulcossacks.mybb.ru/viewtopic.php?id=135
|
